И ад следовал за ним | страница 18



Не скажу, что в седле я был свеж и прям, но держался на уровне и подарил архи­вистке Розалии красный «бик», чем навеки покорил ее душу, еще не остывшую от но­стальгии по молодым ребятам, вершившим историю в тридцатые годы.

…Из беседы тов. Дика с «Эриком» 20 июня 1940 года:

«Эрик» сказал, что через него в Казначействе, где он сейчас работает, проходит много секретных документов Форин Офиса, Адмиралтейства и других госу­дарственных учреждений. Он передал мне целый портфель с материалами для ознакомления. Дик».

…Из письма «Эрика», переданного на встрече с тов. Диком 2 февраля 1945 года:

«Мои дорогие товарищи! Передавая мне сегодня вечером подарок, который меня глубоко тронул, Леонид, сославшись на указания Центра, сказал, что этот подарок дол­жен рассматриваться как выражение благодарности Движения. Он говорил о моей верности, преданности и заслугах, и я благодарю вас не только за подарок, но и за комплименты. Я вспоминаю своего друга, отдавшего свою жизнь в борьбе с фашизмом. Когда его спросили, что в нашем мире доставляет ему наибольшую радость, он ответил: «Существование Движения». Я могу сказать, что не представляю себе, как возможно в моей стране жить человеку, уважающему свое достоинство, без того, чтобы не работать на наше общее дело. «Эрик».

…Из заключения по делу «Эрика» 20 декабря 1948 года:

«С момента поступления в Казначейство до его ухода «Эрик» являлся источником важнейшей секретной информации, которая высоко оценивалась в Инстанциях. На встре­чах с агентом мы возражали против его отставки, но он заявил, что ему надоело быть пешкой в государственном механизме и он выставляет свою кандидатуру в парламент…»

Тут, если мне не изменяет феноменальная память (блистая цепкостью на тексты, цифры, фамилии и особенно на серии и калибры оружия, она, правда, вянет, когда дело касается местности и внешнего вида отдельных личностей: я могу заблудиться в трех соснах и расцеловать в щеки незнакомца), накатил на меня приступ тяжкого похмелья[11], и я преступно перескочил через блистательную дея­тельность Генри в парламенте, закрыл том, отдал счастливой Розалии и вышел на воздух…

Через две недели перед Генри в Лондоне я поставил задание установить контакт с Бертой.

…«Я позвонил Жаклин — это уже из последующего донесения Генри — и догово­рился, что принесу ей для перепечатки рукопись (пришлось переписать текст из одной малоизвестной книги). Встретила она меня радушно, кое–что сообщила о себе: мать и двое детей живут в Бельгии, денег не хватает. Держалась гостеприимно и выразила на­дежду, что я дам ей в перепечатку новые рукописи.