– Зачем тебе уходить, идиот? Слушай, Билл, не усложняй все. Ты остаешься, а я ухожу.
– Когда такая чудесная девушка, как Сюзи, так трагически погибает, и это девушка моего лучшего друга, – сказал Билл тихо, – я должен быть с ним. Может быть, Дирк, тебе это и не нужно, но ты от меня не отделаешься. Уходим вместе и вместе принимаемся за этих ублюдков.
– Нет!
Он поднял руку:
– Я понимаю. Ты хочешь сказать, что мы оба можем оказаться в морге или на дне океана. Но прежде мы разворотим все их гнездо. Ты пиши свое заявление об уходе, а потом покажешь мне, как это делать, и я напишу свое. Затем пойдем к тебе и выработаем план действий.
– Нет, Билл. Я ценю это, но…
– Ради Бога! – закричал Билл. – Ты слышал, что я сказал! Или мы будем заниматься этими подонками вместе, или я займусь ими сам, без тебя.
Я посмотрел на его пылающее лицо, и комок встал у меня в горле. С ним мы могли бы сделать куда больше. Я знал, что в одиночку у меня было гораздо меньше шансов выжить.
– Спасибо, – просто сказал я. – Тогда мы вместе.
Придвинув пишущую машинку, я напечатал заявление об уходе. Затем вытащил лист и передал его Биллу, который напечатал свое заявление.
– Я пойду к полковнику, – проговорил он.
– Захвати с собой оба заявления.
Билл вышел из-за стола и положил мне на плечо руку:
– Вдвоем, Дирк, мы их доконаем.
– Ты не знаешь, на что идешь, Билл. Может, сначала лучше поговорим, а потом пойдешь к полковнику?
– Мне наплевать, на что мы идем. Я сейчас вернусь. – И, усмехнувшись, он вышел из комнаты.
Пока Билл был у полковника, я начал приводить в порядок свой письменный стол: собрал нужные для меня документы и бумаги, включая досье Торнсенов, и добавил к ним наполовину выпитую бутылку виски. Когда Билл вошел, он широко улыбался.
– Никаких проблем. Полковник немного пошумел, но потом согласился со мной. Если все закончится благополучно для нас, наша работа остается за нами.
– Будешь разбирать свой стол?
– Да там нечего разбирать. Я голоден, пошли поедим.
– Ты всегда голоден. Садись, надо поговорить.
– Дирк, когда человек голоден, как я, ему ничего не идет на ум. Будем есть и разговаривать, ладно?
Я пожал плечами:
– Хорошо. Пойдем попрощаемся с Глендой, а затем – к Лючиано.
Хотя уже было 19.30, Гленда все еще была у себя.
– Мы пришли попрощаться, Гленда, – сказал я, остановившись в дверях.
– Входите, ребята. – Она поднялась. – Хочу вам сказать, как я потрясена и расстроена всем этим. На вашем месте я поступила бы точно так же. – Она протянула нам через стол два конверта. – Здесь ваша месячная зарплата. И не спорьте. Так хочет полковник.
