Елена предостерегающе подняла руку, и он умолк, с волнением глядя на нее.
— Вы, кажется, тоже являетесь здесь пленником, — спокойно сказала она. — Или я ошибаюсь, и вы пользуетесь каким-то особым доверием этого человека?
Овечкин изумился.
— Я?.. Вчера мне объявили, что я не имею права выходить из квартиры, пока не уволюсь! Я ничего не знал… меня наняли на работу, понимаете…
— Зачем вас наняли?
— Ухаживать за вами… простите…
Михаил Анатольевич густо покраснел и окончательно утратил самообладание.
Елена испытующим взором наблюдала его замешательство и молчала.
— Поверьте мне, я ничего не знал, — пролепетал Овечкин. — Но я догадался, потому что вы… потому что, когда я увидел вас, я понял, что это неправда… что Басуржицкий…
— Я верю вам, Михаил Анатольевич, — вдруг сказала она. — Успокойтесь.
И он успокоился как по волшебству.
— Стало быть, вы находитесь в том же положении, что и мы с Фирузой, продолжала Елена. — Увы, Михаил Анатольевич… боюсь, что вы ничем не сможете нам помочь.
— Я надеюсь, — твердо сказал Овечкин. — Главное, что вы мне верите. Я все-таки мужчина, и вдруг… если только мне удастся выбраться отсюда, я подниму на ноги всех! Я приведу милицию…
Она вновь подняла руку, останавливая его, и грустно улыбнулась.
— Вы никого не приведете, даже если вам удастся выбраться. А если и приведете, мне это ничем не поможет.
— Почему?
— Потому что Басуржицкий утверждает, что я сумасшедшая, требующая присмотра, и имеет неопровержимые доказательства.
— Какие? Да стоит любому поговорить с вами…
— Вот именно. И этот любой сразу же убедится, что Басуржицкий говорит правду.
— Но почему? — снова воскликнул Овечкин.
Елена беспомощно посмотрела на него.
— Вы же не выслушали меня до конца, Михаил Анатольевич. Вы так уверены… но…
Она оглянулась. По дорожке между кустами камелий шла Фируза с книгой в руке. И когда девушка поравнялась с ними, Елена с тяжелым вздохом обратилась к ней:
— Пожалуйста, милая… объясни Михаилу Анатольевичу, почему любой человек поверит Басуржицкому даже на слово, без всяких медицинских справок, что меня необходимо держать взаперти!
Фируза кинула быстрый взгляд на нее, на Овечкина и, по-видимому, поняла сразу, о чем тут шла речь в ее отсутствие.
— А потому, — сказала она без всяких предисловий, — что перед вами, Михаил Анатольевич, никакая не Елена Басуржицкая, а Маэлиналь, принцесса айров из Данелойна!
