– Слушаюсь, товарищ майор!
Колонна растеклась по поляне. Красноармейцы устало опускались на пожухлую траву, некоторые сгребали ногами в кучки опавшие листья и, едва коснувшись их головой, засыпали тяжелым, но чутким сном, каким спят фронтовики, готовые в любую минуту вскочить по тревоге, будто и не спали.
Сержант Рогулин ощупал вещевой мешок, прежде чем его развязать. Извлек из него все, что там было из продуктов, – несколько черных сухарей. Бойцы его взвода нетерпеливо ждали, когда сержант разделит сухари. Рогулин, используя пилотку как тарелку, разломил над нею сухари, поделил крошечные кусочки с той точностью, честностью, к которой особенно приучает фронтовая дружба.
Млынский окликнул стоявшего неподалеку политрука Алиева.
Хасан Алиевич Алиев прошел с ним, с его батальоном страдный путь от самой границы. Это был кадровый политработник, уроженец Баку, сын рабочего нефтяных промыслов, молодой еще человек, удивительно спокойный и ровный, несмотря на южную кровь. Правда, иногда она сказывалась, и тогда сам Алиев стремился сдержать себя. Высокого роста, не худой, он был легок на ногу и вынослив, как может быть выносливым человек, натренированный во многих походах.
– Товарищ политрук, – обратился к нему Млынский. – Прошу собрать бойцов нашего батальона. Мы с вами знаем их. Видите, – показал он на красноармейцев, – люди измотались донельзя. Нужно выставить надежное охранение. Задание ясно?
– Задача ясна, товарищ майор! – четко ответил Алиев, тактично дав понять, что Млынский опять выразился по-граждански.
Млынский понял, улыбнулся. С Алиевым у него давно установилось взаимное понимание. По молчаливому соглашению он охотно принимал его советы как человек, еще не совсем привыкший к армейской жизни, к военной терминологии.
– Учел, Хасан Алиевич: не задание, а задача.
Улыбнулся и Алиев и пошел отобрать бойцов для охранения.
Млынский встал, сложил ладони у рта, приглушенно крикнул:
– Всех командиров прошу ко мне!
Пришло несколько человек.
– Вроде как больше никого нет, товарищ майор, – сказал коренастый мичман.
– Товарищи! – начал Млынский. – Обстановка, я думаю, ясна каждому. Мы оставили город, чтобы за нами не сомкнулось кольцо окружения. Мы сумели оторваться от противника. С нами сотни бойцов. Мы с вами, командиры, ответственны за их жизнь. Спокойствие и никакой душевной паники. Это сейчас для нас самое главное. Мы должны соединиться с главными силами нашей армии. Как это сделать, я сейчас, сию минуту, не знаю. И, пожалуй, никто не знает. Стало быть, нужно время, чтобы установить расположение немецких частей, разведать возможные бреши в их фронте. Это по силам только организованному боевому соединению. Мы должны разбить колонну на взводы, роты, назначить командиров. Командование отрядом как старший по званию беру на себя. Вопросы есть?
