А к девяти годам он уже знал, что именно было отрезано у этих паукообразных существ, а что было им оставлено и что именно нож был причиной их высоченного роста и непомерной длины рук, ибо после ужасной операции кости не становились такими крепкими, как у мужчин, способных производить на свет детей.
Но это была тайна, о которой знали все. Кастраты пели во всех церквях Венеции. Постарев, они становились учителями музыки. Учитель Тонио, Беппо, тоже был евнухом.
А в опере, куда Тонио пока не брали по малолетству, они были просто небесным чудом. «Николино, Карестини, Сенесино!» – вздыхали слуги на следующий день, произнося их имена, и даже мать Тонио однажды отказалась от своего обычного уединения ради того, чтобы послушать юного певца из Неаполя, Фаринелли, которого все звали просто Мальчиком. Тонио плакал, потому что ему не позволили пойти. Несколько часов спустя он проснулся и увидел, что мать, вернувшись домой, села за клавесин и, даже не скинув промоченной дождем накидки, которая светилась в темноте, как и ее белое, словно фарфоровое, лицо, пыталась слабым, неуверенным голосом повторить мелодии арий Фаринелли.
Увы, бедные идут на многое, чтобы есть и пить, и потому у нас никогда не будет недостатка в этих волшебных высоких голосах. Но всякий раз, когда Тонио видел Алессандро вне пределов церкви, он невольно спрашивал себя: «Плакал ли он? Пытался ли убежать? Почему его матушка не спрятала сына?» Но в длинном лице Алессандро не было ничего, кроме сонливого добродушия, его каштановые волосы роскошно обрамляли нежную, как у девушки, кожу, а глубоко внутри его тела таился голос, что на церковных хорах, на фоне задника из чеканного золота ожидал благословенного мгновения, которое делало его – по крайней мере для Тонио – одним из ангелов.
К этому времени Тонио знал также и то, что он – Марк Антонио Трески, сын Андреа Трески. Отец его, некогда командовавший галерами Светлейшей[8] на дальних морях, недавно, после многолетней службы в Сенате, был избран в Совет трех, тот самый вызывающий благоговейный ужас триумвират инквизиторов, в чьей власти было арестовать, подвергнуть пыткам, приговорить и привести в исполнение любой приговор в отношении любого человека – даже приговор к смертной казни.
Другими словами, отец Тонио числился среди людей, власть которых была выше власти самого дожа.
