– Виски со льдом, – заказал я, выйдя на середину бара.
При звуке моего голоса мужчина опустил газету и оглядел меня. Я дождался, пока девица подаст мне стакан виски, потом повернулся в его сторону.
Он оказался лет сорока пяти, крупный, с короткими рыжеватыми волосами, открытым, темным от загара лицом и твердым взглядом зеленых глаз. Он был того же поля ягода, что и Тим О'Брайен: такой человек сразу вызывает симпатию.
– Привет! – подняв стакан, поздоровался я.
Он одарил меня широкой ирландской улыбкой:
– Привет, если не шутите. Только прибыли?
Я подошел к нему поближе.
– Джек Крейн. Позвольте угостить вас?
– Спасибо. – Он кивнул девице за стойкой, и та налила виски с содовой. – Билл О'Кэссиди.
Я пожал протянутую руку.
– Это везение. Тим О'Брайен велел мне разыскать вас.
– Вы знаете Тима? – удивился он.
– Я? Да мы с ним только вчера кутили в Парадиз-Сити.
О'Кэссиди покосился на толстуху, которая принесла ему виски, взял свой стакан, кивнул в сторону дальнего столика, и мы отошли в глубь бара.
– Эта баба вечно подслушивает, – сказал он, когда мы уселись. – Ну, как Тим?
– В порядке. Целыми днями вкалывает на своей полосе. Вы, наверное, и сами знаете?
– Знаю. Он плакался, что у него там много скальных пород, – ухмыльнулся О'Кэссиди. – Счастья своего не понимает. Мне пришлось иметь дело с болотом.
– Да, Тим рассказывал.
– Ну, теперь все позади. Завтра уезжаю. Ох и надоело мне торчать в этой дыре!
– Да уж, духотища! А ливень!
– Сезон дождей еще только начинается. Теперь зарядит без передышки месяца на два. Вовремя я закруглился.
– Скажите, – поинтересовался я как бы между прочим, – а Шон О'Кэссиди, кавалер «Серебряной Звезды», вам случайно не родня?
Тот выпрямился на стуле.
– Это же мой младший брат! Вы знали его?
– Я побывал там. Служил в бомбардировочной авиации. Мы виделись только однажды. Шестой десантный, кажется?
– Елки-палки! – Он наклонился вперед, схватил мою руку и принялся трясти ее. – Верно говорят, мир тесен. Вы были знакомы с Шоном?
– Ну да. Один раз выпивали вместе. Я и не думал, что его наградят «Серебряной Звездой». Просто мы с ним хорошенько вмазали.
– Силен был малыш, – просиял О'Кэссиди.
– Что верно, то верно.
– Как, вы сказали, вас зовут?
– Джек Крейн.
– Вот что, Джек, давай кутнем. Это мой последний вечер здесь. Поедим, напьемся как следует, но не до бесчувствия, и найдем себе девочек… что скажешь?
– Не откажусь, – ухмыльнулся я.
– В этом городе жизнь начинается не раньше десяти. – Он взглянул на часы. – Сейчас только начало девятого. Я приму душ, и встретимся здесь без четверти десять… идет?
