– Это опасный тип, – ткнула она рукой в мою сторону. – Я знаю. Он все испортит своими разговорами.
– Детка, – рассмеялся я, – у вас и так уже все испорчено. А своими разговорами я могу все исправить. Ну да ладно, не хотите – не надо. Я умываю руки, только сдается, что в скором времени я буду слать вам открыточки в места не столь отдаленные. Обожаю переписываться.
Тут к веранде подкатил «кадиллак» Кендрика.
– А вот и он, – сказал я, отодвигая назад свой стул. Я взглянул на Берни. – Либо я обрабатываю его, либо обойдетесь без меня. Как решаешь?
– Обрабатывай, – ответил он, не глядя на Пэм и Эрскина.
Те не успели опомниться, а Кендрик, пыхтя и фыркая, уже взобрался по лестнице и присоединился к нам.
– Любезные мои! Какое неприглядное выбрали местечко-то! – Он подковылял к столику, Берни встал и подвинул ему стул. – Ох, беда, ох и забегаловка! – Он опустил свою тушу на стул. – Только не предлагайте мне выпить. Тут наверняка в каждом стакане кишат микробы. – Он приподнял парик и поклонился Пэм. – Дорогуша Пэм… как всегда, очаровательна. – Парик сел на место. – Ну, рассказывайте. Что приключилось? Вроде бы у нас все было складно.
– У Джека к вам разговор, – сказал Берни.
– У Джека? – Кендрик стрельнул глазками в мою сторону. – В чем дело, дружочек? Вы недовольны?
– Не будем размазывать кашу, Кендрик, – ответил я. – Сначала поговорим о деньгах, потом – об операции.
Кендрик театрально вздохнул:
– Минутку, дружочек. Вы выступаете от имени этих троих милых людей? Стало быть, уже не Берни руководит операцией?
– Со мной такого уговора не было, – произнес Эрскин.
– Со мной тоже, – подхватила Пэм.
Я взглянул на Берни и встал:
– Ладно, тогда я выхожу из игры. Подчиняюсь подавляющему большинству.
– Постой! – Берни обратился к Кендрику. – Я привлек Джека, потому что он специалист. С этой минуты он выступает от моего имени. Я руковожу операцией, и мое слово – закон.
Я обвел взглядом Пэм и Эрскина.
– Вы все слыхали. Теперь ваш черед подыматься и уходить.
Они не шелохнулись.
Я сел. Кендрик потер толстым пальцем кончик носа.
– Ну… так какие трудности, Джек?
Я положил руки на стол и подался вперед, глядя ему прямо в глаза.
– Мы собираемся украсть самолет стоимостью десять миллионов. Это называется угоном. В случае провала нам четверым грозит пожизненное заключение, а провал не исключен. Однако нас в деле пятеро – заметьте, пятеро, включая вас. Мы хотим знать, сколько вы получите со своего клиента.
Кендрик улыбнулся:
