– Там хорошо кормят, – сказал он небрежно. – Достаточно хорошо, чтобы возбудить аппетит даже при его отсутствии…
Разве это имело для нее значение? Конечно, нетрудно было заметить, что в последнее время у нее совсем отсутствовал аппетит. Но нет ничего удивительного в том, что еда становится проблемой, если в горле постоянно стоит комок…
– Значит, ты бывал там раньше, – высказала она предположение.
– Раз или два.
С Линдой? Вопрос возник в ее мозгу помимо ее воли. Остаток пути она провела в подавленном настроении. Даже если Дэйв и заметил это, то не потрудился отреагировать. Его собственное настроение было не намного лучше, когда он ввел ее в фойе, роскошь которого была искусно подчеркнута освещением.
– Добрый вечер, мистер Мастерсон.
Маленький круглый человечек с лысиной на голове и с живыми, темными, типично французскими глазами, как по волшебству, возник перед ними. Он вежливо поклонился Алекс, которая поспешно улыбнулась в ответ.
– Добрый вечер, Клод, – фамильярно ответил Дэйв, неприятно удивив этим Алекс. – Спасибо, что нашел для нас место при таком позднем уведомлении.
Клод характерно пожал плечами.
– Вы же знаете, как это обычно бывает, сэр. Есть люди, для которых всегда находятся места. Сюда, пожалуйста…
Дэйв полуобнял Алекс за талию и слегка подтолкнул вперед. Пока они шли вслед за Клодом к столику, она осторожно оглядывалась вокруг, стараясь не показать, как ее поразила изысканность обстановки.
Этот ресторан не имел ничего общего с теми заведениями, где ей приходилось бывать раньше. В редких случаях, когда Дэйв приглашал ее куда-нибудь поужинать, они обычно шли в один из индийских, китайских или итальянских ресторанчиков, находившихся неподалеку от дома. Он мог позволить себе пойти туда в обычных брюках и спортивной рубашке, да и она надевала что-нибудь столь же непритязательное. Там можно было, сидя за бутылкой вина, непринужденно развалиться на стуле и просто поболтать, чувствуя себя вполне уютно в компании друг друга. А здесь Алекс даже не пришло в голову откинуться на спинку стула. Точно так же она не могла вообразить здесь Дэйва, хватающего креветку с ее тарелки, или себя, наклонившуюся через стол, чтобы скормить ему креветку из своих рук, как он любил.
Здешняя обстановка не вдохновляла на подобные вольности. По мере того, как Александра осматривалась, благоговейный трепет перед этим местом сменялся чувством, близким к презрению: в зале царила атмосфера того рода, который можно было охарактеризовать выражением: «Мы едим здесь, потому что это престижно – есть здесь».
