– Жива. Но, к сожалению, ее раны гораздо тяжелее ваших. Ей требуется серьезная операция внешнего скелета. У вас сломана одна косточка и множество ушибов. Вы сможете свободно двигаться через три добеллианских дня.
– А что с вами?
– Я ничто. Мое состояние значения не имеет.
Дари соглашалась с таким самоуничижительным поведением Ж'мерлии, когда считала его всего лишь бездумным передатчиком мыслей кекропийки, но здесь было разумное существо, со своими мыслями и чувствами.
– Скажите мне, Ж'мерлия, я хочу знать.
– Я потерял два сустава на задней ноге… ничего особенного: они быстро отрастают… и еще у меня вытекло немного лимфы. Этим можно пренебречь.
У него были свои собственные чувства… а значит, и собственные права?
– Ж'мерлия… – она замолчала. Не лезла ли она не в свое дело? Член Совета сейчас здесь, на этой планете. Собственно, именно то, что они убегали от него, и стало первопричиной их увечий. Если кто-нибудь должен заботиться о статусе лотфиан, так это Джулиус Грэйвз, а не Дари Лэнг.
– Ж'мерлия… – Она все-таки не могла молчать. Интересно, через какое время наркотик выйдет из организма? – В присутствии Атвар Х'сиал вы никогда не выражаете своих собственных мыслей? Вы вообще ничего не говорите сами?
– Это верно.
– Почему же?
– Мне нечего сказать. И это будет неуместно. Еще до того, как я достиг второй формы, когда я всего лишь вышел из личинки, Атвар Х'сиал была названа моей хозяйкой. В ее присутствии я служу лишь передатчиком ее мыслей другим. Своих мыслей у меня нет.
– Это неправильно. Ведь у вас есть разум, знания. У вас должны быть свои права… – Дари замолчала. Лотфианин дергался в своей упряжи, стараясь повернуть оба глаза в сторону человека.
– Профессор Дари Лэнг, с вашего разрешения. Вы и все люди гораздо выше меня и, вообще, нас, лотфиан. Я не осмелюсь не соглашаться с вами, но позвольте рассказать вам историю нашу и кекропийцев. Можно мне это сделать?
Она кивнула. Однако, по-видимому, кивка было недостаточно. Он ждал, пока она не сказала:
– Очень хорошо. Расскажите мне об этом.
– Благодарю вас. Я начну с нас не потому, что мы важны, но только для сравнения. Наша родина – планета Лотфи. Она холодная, и небо над ней ясное. Как вы можете догадаться, глядя на меня, у нас отличное зрение. Каждую ночь мы видели звезды. На протяжении тысяч поколений мы пользовались этим только для того, чтобы определять время сбора той или иной пищи. И все. Когда бывало холоднее или жарче обычного, многие из нас погибали от голода. Мы могли разговаривать друг с другом, но не многим отличались от примитивных животных, ничего не знающих о будущем и о прошлом. Наверное, мы бы навсегда остались такими.
