— А я отовсюду вылетел. — Казалось, Энгус безмерно гордится этим фактом своей биографии. — Наркотики, секс, рок-н-ролл... Разве Шуг тебе не рассказывал?
— Немного, — отозвалась я.
Самое смешное, что на Хью у его родителей не было средств. Он учился где-то в бесплатной школе и попал в университет Глазго только потому, что получил грант. Окончив университет, он устроился на работу и большую часть денег отсылал домой, чтобы оплатить образование Энгуса.
— Если твой брат так тебя раздражает, зачем ты к нему приехал? — пристально глядя на парня, спросила я.
— Потому что я путешествую вокруг света и мне надо где-то ночевать.
— Значит, фактически ты используешь эту квартиру в качестве гостиницы?
— А ты не возникай, — сказал он, — в любом случае, это не твоя квартира.
— Да, действительно. — Я вспомнила о странном и неприятном ощущении, которое охватило меня у окна прошлым вечером. — Ладно, я ухожу. На столе лежит карта метро и парочка путеводителей. Счастливого дня.
— Угу. — Энгус снова повернулся к телевизору. — Соседи! — фальцетом пропел он мелодию из шоу, словно насмешливо прощаясь со мной.
Я проехала тринадцать остановок до Уэно. Моя несчастливая цифра, как думала я, пробираясь сквозь веселую суматоху улицы Амейоко, где торговали всякой мелочью — от сушеной рыбы до дезодорантов. После вчерашней пробежки у меня болели голени, идти было тяжело. Добравшись до полиции, я обнаружила, что сильно вспотела, так что прямиком направилась в женский туалет хоть немного освежиться.
Из одной кабинки доносились не слишком приятные звуки: кого-то сильно рвало. «Возможно, там молодая беременная работница», — предположила я, умываясь. Когда я вытирала руки и лицо, дверь кабинки распахнулась и оттуда появилась женщина среднего возраста. На лице ее была большая родинка. Я узнала женщину — это была госпожа Сакай. Она стояла рядом со мной и рассматривала себя в зеркало — щеки ее были покрыты красной сеточкой полопавшихся от рвоты сосудов. Я знала это, поскольку со мной такое тоже случалось. Волосы госпожи Сакай были сальными, помада осталась только в уголках губ.
Я придвинулась ближе к зеркалу, чтобы она могла увидеть меня. Поначалу она меня не узнала, но потом вдруг обернулась.
— А-а! — воскликнула она испуганным голосом.
— Мне жаль, что вы заболели. — Несмотря на то что она обманула меня, я действительно сочувствовала этой женщине, ведь она потеряла мужа.
— Они пытались заставить меня есть, а я не могу. — Надменность, на которую я обратила внимание в магазине, полностью испарилась. Она вытащила из кармана грязный желто-розовый носовой платок и вытерла рот.
