Гостевой закон | страница 9



После того как был разрушен его дом, Кузнеца продали в рабство.

Рабство? А почему бы и нет? В техногенном обществе рабство экономически невыгодно, это верно. Но опять же, рабство никогда не было экономически выгодным, даже на Старой Земле. Непрактичность рабства не отменила его. Единственным периодом, свободным от рабства на Земле, было то время, когда цивилизованные западные нации под руководством Британии выступили с порицанием и даже с открытыми боевыми действиями против народов, у которых оно существовало. Аболиционистское движение и его идеалы распространились по всем континентам.

Но на Земле не требовалось многих лет, чтобы ближайшие соседи узнали, что у вас происходит.

Бесконечные пространства означали бесконечное беззаконие.

Существовали, однако, обычаи.

Радиограммы было легче посылать от звезды к звезде, чем корабли, и слушать их было безопасно. Радисты и ученые в каждой системе вынуждены были поддерживать существование древних языков, иначе разговоры с остальной Вселенной стали бы невозможны. Общий язык давал возможность создавать общие обычаи.

Более того, системы, не соблюдавшие древних протоколов для приближавшихся кораблей, не могли привлечь к себе капитанов, вынужденных тратить время и топливо на посещение. Если колонисты нуждались в новостях, дарах, иммигрантах и воздухе, они обязаны были выражать готовность подчиняться гостевому закону.

И разумеется, существовали слухи и страшные легенды о сверхъестественных карах, обрушившихся на тех, кто нарушал обычаи. По мнению Кузнеца, само существование подобных слухов доказывало, что навязать выполнение гостевого закона невозможно.


Кузнец еще спал, когда герольды обменялись радиограммами и провели переговоры между кораблями.

Но когда сенешаль приказал ему проснуться, Кузнец увидел выражение вины и страха на лицах высокородных офицеров, услышал чересчур нервный смех, подавляемый слишком быстро.

Каюта сенешаля была обставлена скромно. Она представляла собой простую сферическую комнату, увешанную растяжками, — без плетеных из бисера сетей, боевых флагов или религиозных растений, растущих на крошечных круглых кусочках земли. Однако почти все стены были покрыты хрупкими экранами из конопляной бумаги, украшенными рисунками и каллиграфическими надписями. Это делало честь высокому искусству сенешаля: ни один из экранов не был порван. Когда он тренировался в захватах, бросках, ударах сплеча и отскоках, необходимых в фехтовании при нулевой гравитации, он координировал движения таким образом, что никогда не задевал и не прокалывал бумагу. «Всегда твердо стоял ногами на земле», как говорилось в старой пословице.