(К полковнику.) Ну, что — мой план вам ясен?
ПОЛКОВНИК:
Более чем ясен.
ВАЛЬС:
Вот и отлично. А теперь я должен заняться с милым Соном, и посему, полковник, вас попрошу испариться. Да, кстати, заберите все эти дела и разрешите их вместе с вашим бывшим шефом, я ему дал все полномочия.
ПОЛКОВНИК:
Непоправимость питается чужой ответственностью. (Уходит.)
ВАЛЬС:
Идите, идите. Итак, Сон, показывайте ваши находки. Что вы так смотрите на меня?
СОН:
Ваша нервность, должно быть, следствие вчерашнего нападения. Не трогайте повязки. Помните, что наложил ее я, и, таким образом, я отвечаю за ваше здоровье. Дайте поправлю.
ВАЛЬС:
Оставьте. Я уже давно забыл… К черту. (Срывает повязку.)
СОН:
Нет, вы решительно мне не нравитесь сегодня. Как это вы так быстро остыли к тем грандиозным реформам, с которыми вы еще так недавно носились?
ВАЛЬС:
Ничего не остыл. Просто хочется отдохнуть…
СОН:
Смотрите, Вальс, это опасная дорога!
ВАЛЬС:
Не ваше дело… Ваше дело исполнять мои личные поручения. Между прочим, скажите… нет ли какого-нибудь способа без шума отделаться от полковника?
СОН:
Как это — отделаться?
ВАЛЬС:
Он мне больше не нужен, а человек он неприятный, и вот, я хотел бы — ну, словом, чтоб он исчез, совсем, — несчастный случай и все такое. Как вы думаете, можно устроить?
СОН:
Опомнитесь, Вальс. Это вы сегодня вкусили крови.
ВАЛЬС:
Шутка, шутка… Пускай живет. Довольно приставать ко мне с идиотскими вопросами! Зовите этих людей, — где они?
СОН:
За дверью. Я думаю, что сперва вам нужно повидать архитектора, — ну, и повара.
ВАЛЬС:
А, повар — это хорошо, повар — это великолепно. Давайте начнем… Я действительно сегодня как-то неспокоен.
СОН:
Сейчас. (Уходит.)
ВАЛЬС:
И знаете, что еще, Сон… Мне начинает казаться, что напрасно, может быть, я побрезговал громоподобным званием и не помазался на царство по всем требованиям истории — мантия, духовенство, народные праз… Ах, его нет… Как глупо! (Стук.) Да!
АРХИТЕКТОР ГРИБ:
Я явился… позвольте представиться…
ВАЛЬС:
А, это хорошо, это великолепно. Вот я вам сейчас скажу все, что я люблю, и, может быть, вы сразу приготовите мне что-нибудь вкусное. В молодости, знаете, я питался отчаянно скверно, всегда, всегда был голоден, так что вся моя жизнь определялась мнимым числом: минус-обед. И теперь я хочу наверстать потерянное. До того как взять вас с собою на Пальмору, я должен знать, хорошо ли вы готовите бифштекс с поджаренным луком?
ГРИБ:
Простите… видите ли, я…
ВАЛЬС:
Или, например… шоколадное мороженое… почему-то в бессонные нищие ночи, особенно летом, я больше всего мечтал именно о нем, — и сытно, и сладко, и освежительно. Я люблю еще жирные пироги и всякую рыбу, — но только не воблу… Что же вы молчите?
