К нашему удивлению, бельгийцы легко согласились с продлением срока работы.
Впрочем, они довольно плотно (хотя до времени и формально) контролировали весь
процесс и могли понять, что мы даром времени не теряем и перенос сроков носит
объективный характер.
Дальше начинается психология. Вообще говоря, первоначальные сроки никто никому
не навязывал: предложили их мы, но они-то согласились! Поэтому, казалось бы,
ответственность за тот факт, что эти сроки оказались нереальными (кажется, и
они, и мы сейчас это понимали), следовало бы разделить между всеми. Однако
комплекс вины чувствовали именно мы (они, как в личном общении, так и в
письмах, вообще проявляли мало эмоций и крайне редко допускали неформальный
стиль общения). И хотя теперь-то мы могли предложить более обоснованные и
реалистичные сроки завершения проекта, этот комплекс нам, к несчастью, помешал.
К тому времени мы уже вполне убедились, что квалификация позволяет нам на
достойном уровне довести проект до завершения без чьей бы то ни было помощи.
Наши консультации с заказчиками сводились к вопросам о конкретном устройстве
тех компонент их системы программирования, с которыми компилятор должен
взаимодействовать. Даже на вопросы о формате промежуточного представления,
которое, согласно фирменной документации, было их собственной разработкой, они
далеко не всегда могли дать вразумительный ответ (позднее это нашло свое
объяснение). Обсуждать детали языка было не с кем, собственных специалистов по
Си++ у них не было, они вообще до сих пор программировали на Си самой
древней версии Кернигана и Ритчи. Их помощь состояла в периодических посылках
очередных версий предварительного стандарта (до тех пор, пока рабочая группа не
стала выкладывать их на свой Web-сервер) и материалов очередных заседаний и
дискуссий, предшествующих принятию того или иного языкового свойства. Последнее
было действительно интересно и ценно, так как эти материалы, насколько мы
знаем, нигде не публикуются и рассылаются только членам рабочих групп.
В общем, мы вполне могли бы чувствовать себя полноправными партнерами фирмы.
Однако, несмотря на все сказанное, мы еще долгое время не могли избавиться от
ощущения учеников или, по крайней мере, подмастерьев в мастерской именитого
художника. И то, что мы не успевали вовремя выполнить работу, осознавалось нами
как непростительная оплошность новичка, не поспевшего загрунтовать холст к
приходу мэтра. К этому добавлялась не имеющая совершенно никаких оснований
боязнь, что, услышав просьбы о пересмотре сроков, фирма прекратит
сотрудничество с нами.
