— Ни слова больше! Сейчас сюда придет охрана и…
Вен поднялся, вернулся к двери и многозначительно поглядел в холл. Женщина подошла и, встав на цыпочки, выглянула из-за его плеча.
— Ой! — тихо произнесла она, увидев сложенных штабелем охранников. — Это многое меняет, — добавила она, подумав.
— Ты это видел?! — Вен швырнул на стол стереолисток «Курьера». — Освальд! Контрабанда мехами! Сапфировые панды!
Не говоря ни слова, Майк взял полупустую бутыль, стоящую перед ним на столе, налил себе полный стакан и залпом его выпил. Газету он при этом смахнул на пол.
— Ты понимаешь, — не унимался Вен, — я отметелил НАСТОЯЩИХ контрабандистов. Дважды причем.
Тут дверь без стука распахнулась и в номер въехала самоходка — инвалидная тележка. В ней полулежал мальчишка лет двенадцати, белобрысый и исцарапанный. Левая нога и правая рука у него были в гипсе.
— Все совпадает, — весело объявил он с порога. — Он был именно там.
Майк потянулся было к бутылке, но передумал. На его лице заглавными буквами было написано отчаяние.
— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — взмолился Вен.
— Происходит то, что ты идиот! — бесцветным голосом отозвался Майк.
— Напротив, я все сделал как надо… — Вен счастливо улыбнулся, — это была такая ночь…
— Могу себе представить, — пробормотал Майк. — Идиот. Ты перепутал адреса, вломился на дачу к Жаку, измордовал его охрану и трахнул его жену. «Такая ночь!»
— Жену…
— А что такого? — подал голос мальчишка. — Вот вырасту…
— То есть я справился с настоящей охраной? — Вен ошалело затряс головой. — И она… ее я уговорил… Она не подыгрывала… — Вен почувствовал, что у него кружится голова.
— Господи, — простонал Майк, — мне бы твои заботы! — Забирай этого шибздика и проваливай.
— Он-то мне зачем?
— Будем знакомы, — произнес мальчишка. — Я твой внутренний голос.
Майк снова потянулся к бутыли.
Так получилось, что злой волшебник Трор вышел на перевал, с которого открывается вид на Зеленую долину, глубокой ночью. Выйди он днем или хотя бы вечером, наша история, возможно, пошла бы совсем по другому пути, и кто знает, что бы тогда получилось?
Жизнь этого края, а то и всей Страны, наверняка изменилась бы до неузнаваемости, а ведь Страна — это не так уж мало.
Но при чем тут время суток, спросите вы? А вот при чем. Выйдя на перевал днем или вечером, Трор, конечно, увидел бы долину, однако усталость — а шел он несколько дней, не останавливаясь, — так вот, усталость не позволила бы ему как следует осознать увиденное. Но Трор поднялся на заснеженный перевал ночью — и не увидел ничего, так было темно. Хотя внизу стояло лето, но здесь, вблизи от вечных снегов, было холодно и голо, ветер выл, как стая голодных драконов, — вы не знали, что они собираются в стаи? Собираются, но только в голодные годы. Впрочем, там, где проходил Трор, им иногда не помогала даже эта крайняя мера — нрав у Трора был крутой, и добрые дела, совершенные им за много веков, можно было легко пересчитать по пальцам одной руки. Обычно же оставались за ним лишь развалины.
