Мудрость дзэн. Сто историй пробуждения | страница 51



Три типа монахов

Гэтган часто говорил: "Есть три типа монахов. Первый тип - это те, кто учат других. Второй - те, кто управляют монастырями. Третий - рисовые метки и прихлебатели. Потомки первого патриарха дзэн обязаны сознавать свою святость и учить других людей вести жизнь будд, исполненную мудрости. Что касается рисовых мешков и прихлебателей, то они преступили законы учения Будды".

Взгляд в собственное сознание

В середине XIII столетия Какусин отправился в Китай, чтобы изучать дзэн. Там он встретился с известным наставником, который спросил его: "Как тебя зовут?"

Какусин назвал свое имя.

Заметив, что имя "Какусин" означает "пробуждение сознания" или "разбуди сознание", наставник составил для странствующего монаха такое стихотворение:

Сознание есть Будда,
Будда есть сознание:
Сознание и Будда,
Будучи таковыми, пребывают
Во все времена.

Когда Какусин вернулся в Японию, император Камэяма прослышал о его необыкновенном даре и пригласил учить в один из императорских храмов. Потом император вызвал наставника на аудиенцию, чтобы расспросить его о дзэн.

Широкий ум, глубокое понимание и очевидное красноречие Какусина были несравненны и привели императора Камэяма в восхищение.

Постигнув самую суть учения, император превратил свою резиденцию в Дзэнский храм.

Следующий император Го-ута также приглашал Какусина в один из загородных дворцов для проповеди учения. Наставник говорил: "Будды понимают сознание; простые люди не понимают сознания. Источник всех будд - один и тот же; сферы понимания и непонимания разделены. Не будучи зависимыми ни от каких внешних сил, вы можете обрести понимание посредством сокрытых в вас способностей. Если хотите обрести природу Будды, вы должны заглянуть в свое собственное сознание".

Несгибаемая

Утамэ было всего пятнадцать, когда она впервые получила наставления от пробужденной монахини, научившей ее смотреть в самое потайное "я".

День и ночь Утамэ проводила в медитации, не обращая более внимания ни на что. Даже когда она румянила щеки, глядя при этом в зекрало, внутренне она смотрела в исток сознания. Иногда она настолько отрешалась от действительности, что забывала о том, что делала, и просто спокойно сидела, не говоря ни слова.

Родители девушки, не догадывавшиеся, что кроется за странным поведением дочери, решили, что она, должно быть, страдает от депрессии или что у нее вот-вот случится нервный припадок. Они пытались вывозить ее в театр или в путешествия к красивым местам, но Утамэ ни к чему не проявляла интереса.