Но Гасан не сдавался. После того как его вышвыривали трижды, он по-прежнему считал себя подлинно пробужденным, и что Хакуин специально пытается сломить его.
В один из дней, когда проповедь уже близилась к концу, Гасан подумал про себя: "Хакуин - действительно величайший в мире наставник. Но если так, почему он произвольно отвергает людей? У него должна быть какая-то причина".
И тогда Гасан извинился перед Хакуином за свою грубость и попросил наставления. Хакуин сказал ему: "Ты не созрел. Тебе суждено провести всю жизнь, цепляясь за внешнюю оболочку дзэн. Даже если ты бойкий на язык, это не придаст тебе никаких сил, когда ты приблизишься к берегу рождения и смерти. Если хочешь, чтобы каждый день твоей жизни приносил тебе удовлетворение, ты должен слышать звук хлопков одной руки".
Позднее Гасан говорил уже своим собственным ученикам: "Почти двадцать лет своей жизни я провел в путешествиях по всей стране, я учился более чем у тридцати учителей. Я считал себя настолько проницательным, что ни один из них не мог совладать со мной. В конце концов я встретился с почтенным Хакуином; трижды меня вышвыривали вон, и тогда я обнаружил, что способности мои совершенно бесполезны. И тогда я стал искренним последователем Хакуина.
В то время кто еще в мире, за исключением Хакуина, мог ударить меня? Я не обращаю внимания ни на величие его добродетели, ни на его славу. Я не обращаю внимания ни на запредельность его восприятия, ни на его ясное и глубокое понимание коанов древних. Я не обращаю внимания ни на его доходчивые разъяснения, ни на его прямые истолкования. Я не обращаю внимания на то, сколько у него последователей. Я ценю лишь то, что, когда во всей стране не нашлось ни одного учителя, который смог бы чему-нибудь научить меня, Хакуину удалось загнать меня в тупик и в конечном счете вдохновить меня на завершение великого труда.
Разумеется, труд этот вовсе не был легким. Я следовал за Хакуином только четыре года, он был уже настолько стар, что порой из-за усталости не мог даже вести беседу. В итоге, я обратился к наставнику Торэю и получил высшее учение от него. Если бы там не оказалось Торэя, я бы никогда не смог пройти путь до конца".
Идзу длительное время практиковал дзэн под руководством Хакуина. Став наставником, Идзу унаследовал грубую манеру несравненного учителя Хакуина и был даже еще более суров. Когда бы к нему ни приходили люди, спрашивавшие о дзэн, он всегда клал рядом с собой обнаженный меч. Если они проявляли колебания или любовь к спорам, он выгонял их, размахивая мечом.
