Мой отец остановился совсем рядом с ним, но, когда заговорил, его спокойный голос звучал очень тихо, и я не смог расслышать ни слова. А загадочный гость, черты лица которого, кроме улыбающихся губ и белоснежных зубов, по-прежнему ускользали от взора, издал некое непонятное звукосочетание, прозвучавшее, как мне показалось, одновременно и сердито, и соблазнительно.
– Во имя Господа нашего и Спасителя немедленно убирайтесь вон из моего дома! – внезапно выкрикнул отец. Затем молниеносным движением подался вперед и силой вытолкнул великолепного незнакомца за калитку. Я был потрясен.
Но из гулкой тьмы снаружи неожиданно послышался лишь негромкий, мелодичный, презрительный смех, – и, кажется, ему вторили другие, а затем я расслышал оглушительный грохот копыт, как если бы несколько всадников одновременно пустили лошадей вскачь.
Мой отец сам захлопнул дверь, повернулся и сотворил крестное знамение, а затем сложил ладони в молитвенном жесте.
– Милостивый Боже, да как они посмели! – проговорил он, обращая взгляд к небесам.
И только теперь, когда отец стремительно направился в сторону башни, у подножия которой я стоял, взгляд мой упал на капитана стражи, и я увидел, что тот недвижимо застыл, парализованный невообразимым ужасом.
Как только отец вошел в полосу света от укрепленных на лестнице факелов, взгляды наши встретились и я жестом указал ему на капитана.
– Примите все меры к обеспечению безопасности моего дома, – приказал, оборачиваясь к нему, отец. – Обыщите его сверху донизу и укрепите все, что только можно. Нужно вызвать солдат и освещать двор факелами всю ночь. Ты слышишь меня? Мои люди должны охранять каждую башню и все крепостные стены. Исполни все немедленно. Только так мы сможем восстановить здесь мир и спокойствие!
Не успели мы дойти до зала, в котором ужинали, как навстречу нам спустился проживавший в ту пору в крепости старый священник, ученый доминиканец по имени Фра Диамонте, – волосы его растрепались, сутана была наполовину расстегнута, а в руках он крепко сжимал молитвенник.
– Что случилось, господин? – спросил он. – Во имя Господа, что происходит?
– Падре, доверьтесь Богу и помолитесь со мной в церкви, – ответил отец и обратился к поспешно приближавшемуся к нам стражнику: – Осветить церковь, зажечь все свечи, я буду молиться. Сделайте все как можно быстрее, и пусть мальчики спустятся вниз – сыграют что-нибудь духовное.
Затем он взял за руки меня и священника.
– Хочу, чтобы вы оба знали: на самом деле ничего страшного не случилось. Все это не более чем суеверные предрассудки, но любой повод, заставляющий светского человека, как я, обратиться к Богу, воистину благотворен. Пойдем с нами, Витторио. Вознесем молитвы наши к Богу – ты, Фра Диамонте и я. И прошу, ради матери, держи себя в руках.
