– Дочка Ларримора, – передал им Орсон, – следуй за ней, Фред. Я пришлю тебе замену.
– Уже сделано, – отозвался Фред.
Полчаса спустя он передал, что Джуди на пляже «Плаза» в окружении длинноволосых хиппи. Что ему делать дальше?
– Оставайся при ней, – распорядился Орсон. – Веди наблюдение и держи с нами связь.
В три часа дня Орсон позвонил Лессингу:
– Пока ничего. Эллиот не появляется. Дочка Ларримора под наблюдением проводит день на пляже «Плаза».
Лессинг выругался, сказал, что пришлет замену Фреду, и потом доложил Хольцу…
Барни прервал рассказ, собираясь с мыслями, взял последнюю сосиску, задумчиво оглядел ее и отправил в рот.
– Эти сосиски поднимут и мертвого. Вы просто не представляете, мистер, сколько вы теряете.
Я ответил, что мертвых лучше не поднимать, пусть себе лежат с миром.
– Пожалуй, верно. – Барни допил пиво, вздохнул и продолжил рассказ: – Джой купил альбом, полный старых дешевых марок, и в него же Эллиот поместил отдельно купленные четыре марки, которые стоили четыреста долларов.
Синди переписала письмо и отправила его Ларримору.
Оставалось только ждать.
Но у Уинна были дела, он встречался на следующий вечер с Джуди.
Если операция у Синди пройдет удачно и они узнают, где лежат марки, думал он, ему придется быстро шевелить мозгами.
Уинн подозревал, что Эллиот не выкладывает все карты, да и Джуди беспокоила его ненадежностью, могла предать в любой момент.
Составлять планы операций ему не под силу, это он прекрасно понимал, но уж очень хотелось наложить лапу на миллион.
Эллиот сказал, что ответ от Ларримора придет через неделю, не раньше, если придет вообще. Оставалось запастись терпением и ждать.
Терпением Уинн никогда не отличался, поэтому он метался по побережью, то заходя в бары, то плавая и загорая.
У них состоялся разговор с Синди, которого, кстати, он ждал. Ее извинения и отказ выйти за него замуж не огорчили его. Он улыбнулся ей и пожал плечами:
– Хорошо, детка, если ты этого хочешь… Может, ты и права. Но учти, таким путем ты никогда не будешь иметь детей. – Уинн так всегда разговаривал с женщинами: никакой снисходительности…
Тут Барни скорчил гримасу.
– Я-то верю, что к женщинам надо быть снисходительным, не так ли, мистер Кэмбелл?
Я ответил, что это само собой разумеется, хотя и женщины встречаются разные.
Мое последнее замечание Барни пропустил мимо ушей.
– И вот однажды вечером Синди и Эллиот оказались одни в саду. Джой прилип к телевизору в доме, он смотрел все подряд. Парочка сидела рядом, светила луна, пахло жасмином, доносился приглушенный шум моря.
