— Потому что, — перебил его я, — у нас не будет никаких общих дел. Я очень благодарен вам за осторожность, а сейчас убедительно прошу вас уйти. Нам больше не о чем разговаривать.
Конноли покачал головой:
— Мой уход ничего не изменит. Вы всё равно займётесь моим делом. Собственно, вы уже занимаетесь им.
Я вопросительно уставился на него:
— Что вы имеете в виду?
— Тут вот какая ситуация, советник. У меня есть дочь Элен, ей скоро исполнится семнадцать. Девять лет назад, во время одного из покушений, погибли моя жена и оба сына, а Элен лишь каким-то чудом уцелела. Мне удалось скрыть факт её спасения, и официально она считается умершей. Все эти годы она находилась под опекой верных мне людей, пожилой супружеской четы, которых окружающие считали её дедом и бабушкой…
Я решительно подступил к нему и схватил его за отворот пиджака с явным намерением вытолкать из кабинета. Наверное, со стороны это выглядело немного комично: Конноли был на полголовы выше меня и раза в полтора шире в плечах, и хотя у меня было преимущество в молодости, я вряд ли смог бы сдвинуть его хоть на сантиметр.
— Господин Конноли! Я не собираюсь дальше…
— Её настоящее имя, — будто ни в чём не бывало продолжал он, — Элен Розалинда Конноли. Но вы должны знать её как Алёну Габрову.
Я разжал пальцы, отпустив пиджак посетителя. Моя рука соскользнула вниз и безвольно свесилась вдоль туловища.
— Алёна… Габрова… — растерянно пробормотал я.
Конноли отошёл от окна и остановился возле стола.
— Вы, конечно, можете известить суд, что отказываетесь защищать её интересы, — неторопливо проговорил он. — Но вы так не сделаете. Не в ваших привычках бросать клиента на произвол судьбы только потому, что у того обнаружились неподходящие родственники.
Чувствуя себя загнанным в ловушку, я на негнущихся ногах подошёл к двери, заблокировал её изнутри, затем вернулся к столу и тяжело опустился в своё кресло. Конноли тоже сел и устремил на меня задумчивый взгляд. В его серых с неуловимым зеленоватым оттенком глазах застыло ожидание.
— Значит, — наконец произнёс я, — это вы рекомендовали Петру Габрову отказаться от услуг Стоянова и нанять меня?
— Да. Наш первый выбор защитника нельзя назвать удачным. Господин Стоянов оказался самодовольным ничтожеством с полностью дутой репутацией. А о вас я навёл тщательные справки и уверен, что на сей раз не ошибся. В определённых кругах вас считают самым удачливым судебным адвокатом Дамограна. И, по-моему, эта репутация вполне заслуженная.
