Карсидар мигом вскочил, энергично мотая головой, чтобы прогнать остатки сна. На пороге комнаты стояли двое гридней. Значит, стражники в самом деле сообщили приближённым короля об его прибытии.
— Милку я не будила и ничего о твоём возвращении не сказывала, — говорила старуха, протягивая Карсидару краюху хлеба и кувшин с квасом. — На вот, перекуси.
Карсидар быстро прожевал хлеб, запил квасом, переобулся и вышел из комнаты. Гридни последовали за ним на двор. Через несколько минут они уже ехали извилистыми улочками по направлению к Старому Городу.
Данила Романович ожидал их в одной из комнат первого этажа дворца, сидя на длинной скамье у стены. Он был спокоен и невозмутим, как и надлежит правителю огромной державы. Однако его внешняя невозмутимость сильно смахивала на хорошо отработанную маску и уж никак не вязалась со слишком ранним подъёмом. Естественно, из уважения к государю Карсидар не решился проверить, что у него на душе.
— Ага, вот ты и явился, — сказал король вместо приветствия. — Скор же ты, Давид.
Карсидар хотел отделаться дежурной фразой насчёт расторопности курьера, но Данила Романович остановил его вопросом:
— Ну, что там в Молдавии? Только покороче, — и велел сопровождающим:
— Оставьте нас.
Карсидар дал отчёт о состоянии молдавских гарнизонов. Ясное дело, короля не могли не заботить южные уделы Руси. Теперь Молдавия оказывалась в тылу у Таврийского княжества, на котором сосредоточили внимание татары, поэтому, несмотря на приказание говорить коротко, Карсидар старался не пропускать мелочей (кто знает, что может завтра стать главным?). Король не останавливал его. С предложением перебросить дополнительные силы на юг согласился, более того, обещал в случае необходимости попросить Бэлу предоставить в его распоряжение полк угорцев.
— А что с татарским послом? — спросил Карсидар, едва Данила Романович покончил с прежней темой.
— Да вроде всё ясно, — король поджал губы и перевёл взгляд на деревянный потолок комнаты, расписанный по периметру растительным орнаментом, а в центре — стилизованной картиной небосвода. — Я велел допросить его с пристрастием, но это, пожалуй, было излишним. Довелось татарскому псу помучаться и кровушкой умыться, да только ведь он и не скрывал ничего.
Сказав это, Данила Романович изложил суть требований хана Тангкута к Василю Шуграковичу.
— И тебе это не понравилось, — подхватил Карсидар.
— Конечно! — всё же не сдержавшись, король всплеснул руками. — Сам подумай. Половцы мне присягали? Присягали. Прошлой зимой супротив собаки Бату на чьей стороне бились? На нашей. А теперь Тангкут снаряжает посольство и отправляет его к Василю! Посол обращается с ним, как с татарским верноподданным, от имени Тангкута велит снарядить войска и передать их в распоряжение проклятущего хана. С чего бы это?
