Поэтому перед Белгородом пришлось прекратить «прыжки» и выехать на битый шлях. Тут уж они просто ехали, к тому же довольно медленно, ибо лютый мороз к ночи сделался вовсе непереносимым. И если Карсидара никакая простуда не страшила, этого нельзя было сказать о Михайле. Да и коней хотелось поберечь, особенно стареющего Ристо.
К Золотым воротам подъехали за полночь. Пришлось долго растолковывать сонным стражникам, что это прибыли королевский воевода Давид и тысяцкий Михайло, а не парочка захмелевших гуляк, решивших проветриться в окрестностях и опоздавших к закрытию городских ворот. После отъезда гонца король Данила не забыл известить дружинников, что воевода может объявиться в Киеве раньше предполагаемого срока. Правда, его всё равно ожидали послезавтра утром, самое раннее — завтра к вечеру.
— Гонец расторопный попался, — сказал Карсидар, чтобы не вдаваться в излишние подробности.
Измотанных путников пропустили, обещав немедленно сообщить в королевский дворец об их прибытии.
В Новом Городе они некоторое время ехали по пустынным улицам вместе, затем каждый направился к своему дому. Карсидар жил неподалёку от Ирининской церкви. Его так и подмывало совершить последний, самый короткий «прыжок» и мгновенно очутиться у себя на подворье. От этого безрассудного поступка Карсидара удерживало одно обстоятельство: а вдруг кто-то всё же не спит, смотрит на улицу; и вот едет всадник, едет — и исчезает…
Глупости! Карсидар не слышал поблизости ни единой связной мысли. Всё же из предосторожности он свернул в тёмный проулок и лишь тогда «прыгнул» прямо под окна своего дома. Спавшие под забором псы всполошились, ощетинились и зарычали, но узнав хозяина, мигом присмирели и подошли к нему, дружелюбно виляя хвостами.
Не обращая на них внимания, Карсидар отпер конюшню, завёл туда Ристо, расседлал, вытер лоснящиеся бока, накрыл тёплой попоной, насыпал в корыто овса, потрепал коня по холке, зевнув сказал:
— Что, друг, утомился? Я тоже с ног валюсь. Ничего, вот последний годик покатаешь меня, а потом уж и на покой отправляйся. Добро?
— Гррххх, — довольно фыркнул гнедой, не переставая жевать отборный овёс.
В следующий миг Карсидар ощутил поблизости чьё-то присутствие, а ещё через несколько секунд уловил слабое поскрипывание снега. Поскольку собаки молчат, значит, это кто-то из домашних. Можно было напрячься и определить, кто именно, однако Карсидар уже почти засыпал, и заниматься в таком состоянии копанием в чужих мыслях не стоило. Проще выйти на двор.
