— Иван Сусанин, — засмеялся Павел.
— Хренов, — добавил я, и на этом привал наш закончился.
Но посох мне действительно помог. Эта простая палка помогала не только идти вверх, но и спускаться вниз. Я уже больше не падал и перешел на какой-то автопилот, не замечал окружающей природы, видя только препятствия перед собой да ориентируясь на черную мишень котелка на рюкзаке Павла.
Выбор пути был за Андреем. Взобравшись на вершину очередной сопки, он оглядывал в бинокль окрестности, сверялся с компасом и показывал нам направление движения. Несколько раз пришлось обходить грандиозные завалы бурелома; на одну сопку мы подниматься не стали, слишком крутым оказался склон, прошли по распадку в обход. Два раза пришлось переходить вброд небольшие ручьи, ноги, конечно, промокли, но это уже не имело большого значения, при такой работе все сохло буквально на глазах.
Мне казалось, что этот день никогда не кончится. Жутко болели плечи, я пробовал раздвигать лямки пошире, но очень скоро вес рюкзака опять становился нестерпимым. Короткие привалы больше дразнили отдыхом, чем на самом деле давали его. Мне казалось, что рюкзак с каждым разом становился все тяжелее и тяжелее. Наконец на берегу очередного ручья Андрей скинул рюкзак и объявил:
— Все, хватит на сегодня. Здесь заночуем.
Я просто рухнул на землю, не снимая свою ношу, и запрокинув голову, долго наблюдал за плавным полетом двух красивых огромных птиц. Как я им завидовал в этот момент. Парят себе, и никакого золота за плечами.
Ко мне подошел Андрей, протянул флягу с обжигающе холодной водой. Сделав глоток, я снова замер, глядя вверх.
— Что ты там увидел? — спросил лейтенант, поднимая голову.
— Да вон, кружат…
— О, какие красавцы, — сказал он, уже в бинокль рассматривая птиц. — Кажется, беркуты…
— А я уж думал, стервятники. Собираются трупы наши поклевать.
— Ну, раз шутишь, значит, будешь жить, — засмеялся Андрей, — Мы за дровами, а ты пока готовь кашу. Черт бы ее побрал!
Ребята ушли, а я, чуть отлежавшись, подошел к ручью, с азартным шумом уносящему прозрачную, как хрусталь, воду, наполнил котелок и чайник, умылся и с удивлением понял, что могу еще не только ходить, но даже готовить ужин. А ведь еще час назад мне казалось, что помирать буду, а с места не сдвинусь.
Зато спал я той ночью как никогда. И не мешали мне комары, не волновали уже дикие звери. Даже холод, хотя и будил меня время от времени, но не смог окончательно вырвать из объятий сна.
