— Юр, ты не спишь?
— Нет, — признался я, открывая глаза. — Не могу.
— Тогда послушай. Я, кажется, нашел ключ к загадке поведения прокурора. Вот очень интересное письмо…
И он начал читать:
«Здравствуй, Наташенька! Здравствуй, дочка моя ненаглядная! Очень рад твоему письму, жалко, что ты так редко пишешь. Но я тебя понимаю, учеба в МГУ, это слишком серьезная работа, чтобы оставалось время на такие пустяки, как письмо твоему старому отцу. Я так рад, что учеба у тебя идет хорошо, ты ведь у меня такая талантливая, моя гордость. Жалко, что мать уже не сможет порадоваться за тебя. Говорят, что они все видят с небес, но ты же знаешь, я материалист и не верю во все этих загробные штучки. Учись, не отвлекайся на все соблазны столицы, главное для тебя, как можно лучше закончить университет и любой ценой остаться в Москве. Может, тебе удастся выйти замуж за москвича, я знаю, что ты у меня «тургеневская барышня» и такие рассуждения тебя обычно бесят, но время идет, и я надеюсь, что со временем жизнь тебя научит всему…»
— Так, ну тут неинтересно, одни наставления. А… вот!
«…Деньги я скоро вышлю, не волнуйся. Не хотел тебе писать, но, наверное, прийдется. В последнее время обострилась моя язва, за этот месяц я похудел на десять килограммов, и старые лекарства уже не помогают. В больницу идти боюсь. Все слишком похоже на то, что случилось с твоей матерью, те же симптомы: опоясывающие боли по ночам, неприятный запах изо рта. Смерти я не боюсь, столько ее повидал за свою жизнь… Может, поэтому и не верю в загробную жизнь. Только одно мучит меня, как ты будешь жить без моей поддержки? Ведь учиться еще два года. А время сейчас дурное, нехорошее. Денег мы с матерью не скопили, сама знаешь, но я знаю, где их взять. Ни о чем не волнуйся…»
— Ну и все, на этом письмо обрывается. Погляди.
Андрей протянул мне фотографию: милое девичье лицо, строгий взгляд сквозь стекла очков в красивой оправе.
— И вот какой выход он нашел. Смотри, на что его купили…
Андрей протянул пачку незнакомых мне банкнот непривычного цвета вроде листа молодой капусты.
— По нынешним временам это целое состояние.
Положив обратно в «дипломат» письмо и деньги, Андрей вздохнул.
— Боюсь, завтра прилетит вертолет, выйдут из него человек пять с автоматами и отправят нас вдогонку за всей бригадой.
Погасив лампу, он долго ворочался, потом спросил меня:
— Ты не спишь?
— Нет, не могу. Только глаза закрою, и — снова вертолет, трупы, кровь…
Андрей, решительно поднялся, включил свет и, покопавшись в ящике Ивановича, достал четыре флакончика с темной жидкостью. Вылив их содержимое в кружки, он плеснул туда немного воды и протянул одну из них мне.
