Про дорогу туда можно было бы не говорить, дорога и есть дорога, если бы не Рыжий. Мало того что он притащил с собой целый ящик водки, но и, переходя из одного купе в другое, по мере сил веселил и развлекал путешественников. В нынешнем составе старичков ветеранов было не более десятка, и Рыжик, как некоторые звали нашего «массовика-затейника», вовсю распушил свои павлиньи перья.
В наше купе он ввалился уже на вторые сутки пути, под вечер, с эскортом из двух мужиков, уже еле державшихся на ногах и, как заведенных, смеявшихся по поводу и без повода. Плюхнувшись на полку рядом со мной, Рыжий с энтузиазмом обнял меня за шею, чуть не свернув ее, изрядно встряхнул весь мой щуплый организм и начал разговор, щедро выдохнув мне в лицо запах застоявшегося перегара.
— Ну, что, пацан? Мы едем, едем, едем в далекие края… А ты знаешь какие там края? Э, брат, гиблые это места. Там медведей больше, чем ментов в Москве, ей-Богу. В восемьдесят втором Леньку Фомина схарчили за милую душу. Мы тогда трактора перегоняли по зимнику. «КрАЗ» заглох, пока водитель возился с движком, Ленька по нужде отошел. Минуты не прошло, тот слышит, вскрикнул Ленька, и все. Шатун попался. Водила с испугу в трактор на прицепе залез и просидел там три часа, пока летучка за ними не вернулась. Чуть яйца себе не отморозил, мороз был градусов пятьдесят, не меньше. А от Леньки одни ноги и нашли, так-то вот… Наливай, Леха…
Пока он заправлялся жидкостью для вдохновения, я смог передохнуть и растереть затекшую под могучей рукой Рыжего шею. В купе незаметно набилось народу, с верхней полки на все это с ироничной улыбкой взирал Андрей. А Рыжий, ко всему прочему засмоливший свою вонючую сигарету, опять повернулся ко мне и своим противным, скрипучим голосом продолжил свои воспоминания:
— Помню, у меня напарник был вроде тебя, сосунок, только после армии. Приспичило его раз по нужде, повар сохатину не доварил, всей бригадой тогда дристали. Нет чтобы у гусениц устроиться, так он в лес поперся, такой стеснительный. Только было в тайгу зашел, вылетает обратно с воплем, штаны держит. Мы уж думали, за ним медведь бежит, а это просто в тайге гнус появился. До этого его не было, благодать, а тут сразу миллионы этих тварей. Дрянь, меньше комара, но так, падла, кусает! И главное, кровь не сворачивается долго, так и течет рекой. Вот ему в задницу гнус и впился, сразу от стеснительности вылечил…
— А на прииске его что же, не было, этого гнуса? — задал вопрос кто-то из зрителей.
