— Не вижу денег.
— Они здесь. Бот здесь. — Он коснулся свернутой пары носков. — Только больше не бей меня, ладно? У меня больное сердце.
Мэри взяла свернутые носки, на которые он указал. Закрыла ящик и сунула носки ему.
— Покажи.
Шекле развернул их дрожащими руками. Внутри были свернутые деньги. Он поднял их так, чтобы Мэри увидела.
— Пересчитай.
Он начал считать. Там было две сотенных бумажки, три по пятьдесят, шесть двадцаток, четыре десятки, пять пятерок и восемь долларовых бумажек. Всего пятьсот сорок три доллара. Мэри выхватила деньги у него из рук.
— Это не все, — сказала она. — Где остальные? Шеклет поднес руку к носу, опухшие глаза заблестели от страха.
— Это все. Все, что было у меня на черный день. Ничего не осталось.
«Врешь, сволочь!» — подумала она и чуть снова не врезала ему по морде, но он нужен был ей в сознании.
— Отойди назад, — приказала она ему.
Когда он повиновался, она выдвинула ящики комода и вывалила содержимое на кровать. Через несколько минут все было перетряхнуто: груда рубашек, свитера, куча журналов «Кавалер», «Налжет», «Нэйшнл джеографик», носовые платки, одна полная бутылка виски и одна полупустая, куча одинокого холостяцкого хлама, но никаких денег, достойных упоминания, если не считать случайных четвертаков, десятицентовиков и центов.
Мэри Террор повернулась лицом к старику, который скорчился у стены.
— Пола думает, что ты скопил много денег. Это правда или нет?
— Что ты знаешь о Поле? Ты же с моей дочерью даже не знакома!
Мэри подошла к шкафу в спальне, открыла и обыскала его, покуда Шеклет соображал, откуда она знает его дочь. Мэри перевернула матрас и полностью перетрясла всю кровать, но нашла только пустые подносы от готовых обедов и старые газеты. Она перелопатила всю аптечку и перерыла кухонные шкафы, и когда обыск был закончен, она поняла, что знала Шеклета лучше, чем Пола.
— Денег больше нет? — спросила она, наставив на него «кольт».
— Я же сказал, что нет! Господи Иисусе, посмотри, что ты натворила с моей квартирой!
— Дай бумажник, — приказала она.
Шеклет вынул кошелек из кармана брюк и передал ей. Кредитных карт там не было, только пятидолларовая бумажка и три по доллару.
— Послушай, — сказал Шеклет, когда Мэри забрала деньги и отшвырнула бумажник в сторону. — Ты взяла все до последнего цента. Чего тебе еще здесь нужно?
— Умница. Чем скорее я уйду, тем скорее ты кликнешь легавых?
Взгляд Шеклета упал на револьвер. Он поднял глаза на лицо Мэри, снова опустил на револьвер. У него на шее задергалось адамово яблоко.
