— Много.
— Да, много. Этак за сотню тысяч — по сегодняшним ценам. К тому времени, когда Дэвиду придет время поступать в колледж, один Господь знает, сколько это будет стоить. Вот о чем я думаю, когда мне приходится работать по вечерам.
Лаура подумала, что сейчас взорвется либо слезами, либо смехом неизвестно чем. Лицо ее готово было скривиться в гримасе, но она силой воли заставила себя сохранить спокойное выражение.
— К полуночи ты будешь дома?
— К полуночи? Наверняка. Хочешь, чтобы я позвонил, если буду долго задерживаться?
— Это было бы хорошо.
— О'кей. — Дуг наклонился и поцеловал ее в щеку, и от него пахнуло одеколоном. Губы Дуга царапнули ее кожу и отодвинулись.
— До скорого, — сказал Дуг, подхватил свой кейс и направился к двери в гараж.
«Скажи что-нибудь, — подумала Лаура. — Останови его, пока он не вышел в эту дверь». Но ее поразил ужас и она не знала, что сказать, и — что было самое страшное — она боялась, что нет ничего такого, что она может сказать и что его остановит.
— Ребенок, — сказала она.
Шаги Дуга замедлились. Он действительно остановился и оглянулся на нее из полосы тени.
— Мне кажется, осталось всего несколько дней, — сказала она ему.
— Ага. — Он нервно улыбнулся. — По-моему, ты в хорошей форме и к этому готова.
— Останешься со мною? — спросила его Лаура и сама услышала, как дрогнул ее голос.
Дуг набрал в грудь воздуху. Он обежал взглядом стены с болезненным выражением на лице, как заключенный, оценивающий размер своей камеры. Сделал два шага к Лауре и остановился.
— Ты знаешь, иногда я… как-то не нахожу слов. — Он несколько секунд помолчал и начал снова. — Иногда вот я вижу, что у нас есть, как мы далеко прошли, и вот… у меня какое-то чувство внутри вроде как… ну вот, как сказать? Вроде — что же с нами происходит? И вот теперь, когда у тебя будет ребенок… это вроде как что-то кончается. Понимаешь?
Она покачала головой, — Конец той жизни, где были только мы. Семьи из Дуга и Лауры. Знаешь, что мне снилось на прошлой неделе?
— Нет. Расскажи.
— Мне снилось, что я старик. Я сидел вон в том кресле. — Он мотнул головой. — У меня была грыжа и лысина, и мне только и хотелось, что сидеть вот так перед телевизором и спать. Не знаю, где были вы с Дэвидом, но у меня все было позади, и был я одинок, и… и я заплакал, потому что страшно было это знать. Я был богат, жил в хорошем доме и плакал, потому что… — Ему было трудно это сказать, но он себя заставил. Потому что весь смысл — в дороге. Не в том, чтобы где-то быть, а чтобы туда идти. Пройти дорогу — это битва, и когда ты уже попал к цели… — Он потерял нить и пожал плечами. — Не слишком много смысла, как я это излагаю?
