Анюта | страница 8
В девять часов появились два старичка в белых болтающихся на головах панамках с солнцезащитными экранчиками, кивнули, проходя мимо, и заняли столик на отшибе, в тени огромного дерева.
В старину, говорят, в этом саду играли на деньги, что весьма не одобрялось государством. Азартные игры уже тогда были запрещены. Интересно только, как удавалось проводить этот запрет в жизнь? Сидели, скажем, двое за тем самым столиком, за которым устраиваются сейчас белоголовые старички, спокойно переставляли фигуры, покуривали, пошучивали — попробуй догадайся, червонец ли один другому проигрывает, невесту ли? А может, они очередную партию мирового чемпионата разбирают? Где-то, конечно, азарт — это плохо, но где-то… Если посмотреть с другой стороны, взять в ином качестве: так ли далеко мы шагнули бы, лиши человека азарта вообще, отними у него, к примеру, увлеченность своим делом? А ведь азарт это предел увлеченности… И ты, Веня, будешь сейчас играть в азартную игру, будешь играть на престиж. Приз этот — не переходящий, король этот со своей колесницей и лошадьми твоя полная собственность и сегодня — символ твоего престижа, престижа самого-самого шахматора. «Они» должны на это клюнуть.
Появился прихрамывающий мужчина с палочкой. Одна нога у него была в ботинке, другая — в тапочке, подвязанной шпагатом к ступне в гипсе. Он подковылял к их столику, сказал «здравствуйте!», внимательно оглядев обоих, остановил взгляд на «престиже».
— Ваш? Шахматский?
— Наш…
— А что вы с ним тут?
— Вот выиграть предлагаю… Не хотите?
— У вас?
— У нас… Точнее — у нее.
— Так это, значит, ее приз?
— Ну, не совсем ее… Той машины, что в ней сидит, Вен-2 называется. Ну как, сыграете?
Загипсованный пожевал губами, огляделся, снова пожевал губами, соображая.
— Нет, не пойдет. Хитрите, дорогой! Сами рассудите, что тут получается: вы, она, да еще этот ваш Вен — всего трое. А я — один. Трое на одного, выходит! Несправедливо… А я, к тому же, покалеченный — совсем, выходит, несправедливо! Не буду, извините, с вами связываться, подожду кого-нибудь.
И заковылял к столику подальше.
Следующим оказался старый знакомый — с линзами. Шел он подпрыгивающей походкой и насвистывал веселый мотивчик.
— Привет!
— Привет.
Он склонился над «престижем», глубоко засунув руки в карманы светлой курточки и покачиваясь с носков на пятки.
— Ваш приз?
— Наш…
— Узнаю, узнаю… Видел фотографию в бюллетене. Хороши! — он потрепал коней по холкам. — Древний Рим, скажу я вам…