Руководители городских и районных властей обещали нам помочь во время проведения слёта транспортом, духовым оркестром, художественной самодеятельностью, корреспондентами органов печати, радио и ТВ, обеспечить торговлю продуктами, санитарным, пожарным постами и силами МВД для порядка в случае провокации сивушников.
Позже было представлено в Шауляйском райисполкоме тов. Цапаросу положение о проведении слёта для утверждения, которое было направлено в Совет Мин. Литвы, где получили отказ и полный запрет проведения слёта.
Позже я был вызван в ГК КП Литвы, где имел беседу с представителями аппарата Сов. Мина и ЦК КП Литвы, которые попросили меня рассказать о цели проведения туристического слёта. Мне пришлось объяснить, что в Латвии уже проводился республиканский слёт клубов, который прошёл с большим успехом и широко освещался в печати, радио и ТВ. Для наглядности представил вырезки из газет «Комсомольская правда», «Советская молодежь», где рассказывалось о слёте в Латвии. Цела проведения слёта были те же, что и в Латвии: помочь людям избавиться от пьянства и алкоголизма, показать наглядный пример проведения досуга и отдыха без употребления алкоголя, доказать людям, что трезвость — это норма жизни.
Представители власти указали мне, что нам ещё рано проводить такие «сборища», так как республика идёт на втором месте по продаже спиртного по стране, во-вторых, мы оторвём массу людей от работы. Но в положении ясно сказано, что приехать туда могут те люди, которые желают, и по возможности. Тем более слёт должен был состояться в выходной день.
Мне они советовали сначала провести свой городской или республиканский слёт-клуб, если понадобится, помощь они нам окажут. Я отклонил всяческую помощь и согласился провести республиканский слёт.
Дата и место проведения слёта оказались прежними, были приглашены многие клубы республики, желание присутствовать изъявили и латышские клубы, мы пригласили и их.
За два часа до отъезда в Шауляй 9.VIII.1982 г., в 16 часов, я был срочно вызван в ГК КП Литвы к третьему секретарю тов. А. Балтрунову, который строго запретил мне выезд из Клайпедской зоны, и чтобы я никуда не звонил и не ходил на почту. 9, 10 и 11 июля я с группой (24 человека) отдыхали на берегу реки Мининги в посёлке Колужской и плакали, что запретили слёт, которого мы ждали как светлого дня.
До этого дважды у меня были беседы и в КГБ, где интересовались о деятельности нашего клуба и прощупывали меня, не против ли Советской власти я выступаю.
