— Еще мемуары, — сказал полковник и захлопнул книгу. — Где же я тебя видел? Ты не помнишь?
— Помню, — признался Калибан. — Но не помню где.
— Ты по малолетке не проходил ни в каких делах?
Калибан поперхнулся:
— Я был отличником и активистом! Самодеятельностью руководил…
— Как же это бывает, — полковник раздумывал вслух. — Ты просыпаешься в чужом теле… Но это ты. То есть к памяти клиента, к жесткому диску, так сказать, ты доступа не имеешь… ох, если бы имел — ого… Тут бы такой для тебя полигон нашелся… Тут бы тебе не спастись…
— Я не понимаю, что вы говорите. — У Калибана пропал аппетит. — Вы на меня оказываете давление.
— Мы тут раскручивали одного экстрасенса, — признался полковник. — Чертовщина. Вроде бы работает… Сквозь стены цвета различает… А начнешь анализировать — ну ни хрена не понятно. Сняли с него томограмму… энцефалограмму… все как у людей. А сквозь стены видит. Иногда. Что это такое, а?
Калибан нанизал на вилку серый плоский силуэт гриба шампиньона. Без удовольствия проглотил.
— Я от жены ушел, а теперь жалею, — сказал полковник.
Калибан отодвинул тарелку. Осторожно, не веря себе, поднял глаза. Полковник смотрел в окно: взгляд был больной и обреченный. Он заново переживал что-то и мысленно спорил с кем-то, а Калибан считал секунды и пытался понять: почему? Была же причина? И ведь не баба увела его из семьи, не телка-блондинка, нет…
— Вам показалось, что вы мало значите, — тихо сказал Калибан. — Что вы ничего не решаете. Что вас не воспринимают всерьез. И при этом любят, да… Но не ценят. Так вам показалось.
Калибан слишком поздно понял, что сболтнул лишнее. У полковника вдруг раздулись ноздри, а глаза сделались круглыми и равнодушными, как у акулы-убийцы. Он смотрел на Калибана через стол, готовый раздавить взглядом, смешать с навозом наглеца, позволившего себе воспользоваться его минутной не слабостью даже — рассеянностью…
И опять что-то произошло.
Расширились зрачки маленьких карих глаз. Приоткрылся рот; эта новая перемена напугала Калибана даже больше, чем предыдущий взрыв гнева.
Полковник сплел пальцы. Между большим и указательным пальцем правой руки синела наколка — не криминальная. Служил на флоте; на юрфак пошел уже после службы… Скорее всего, на вечернее или заочное отделение. Работал… Да и не прошел бы на дневное — связей не было… Родители у него явно не из юристов-международников. Мать бухгалтер… Отец рано ушел из семьи…
Почему? Почему мать — бухгалтер, а не продавец, скажем?
