Солнечные лучи, пробравшись в окно, заливали комнату ярким светом, и Бэннинг не мог не заметить, как вдруг побледнело ее лицо.
– Зато я не откажусь. Потому что твердо намерен заняться с вами любовью.
Глаза Эвис внезапно потемнели, однако Бэннинг сильно подозревал, что виной тому не гнев. Готова она была признаться в этом или нет, но ее тянуло к нему, в этом у него не было ни малейших сомнений.
– Ч-что? – ошеломленно прошептала она. Привстав, Бэннинг наклонился к ней через стол.
– Вы не расслышали? Я собираюсь заняться с вами любовью, Эвис. Я думаю о том, как буду ласкать каждый дюйм вашего тела. Как губами испробую, какова ваша кожа на вкус. Как я заполню вас целиком, а потом буду любоваться вашим лицом, когда вы закричите от сладкой муки, моля об избавлении. И потом… – Помолчав немного, он придвинулся еще ближе и прошептал: – А потом…
– Что? – едва слышно выдохнула она. Глаза ее расширились.
– Потом я сделаю это еще раз.
Эвис застонала сквозь стиснутые зубы.
Бэннинг как ни в чем не бывало снова уселся в кресло и с невозмутимым видом принялся разглядывать ее лицо, на котором сейчас отражалась целая гамма чувств.
От изумления Эвис приоткрыла рот. Какое-то время она молча смотрела на него, словно не в силах поверить, что это ей не снится, потом растерянно моргнула. После чего, сообразив, что спорить с ним бесполезно, неуверенно откашлялась.
– Может, все-таки перейдем к делу, милорд? – пробормотала она.
– Вот в этом и кроется ваша первая проблема, Эвис. Видите ли, любовная интрига вроде той, какую затеяли мы с вами, не имеет ничего общего с делами.
Эвис строптиво вскинула голову, саркастически изогнув тонкую, словно кисточкой нарисованную бровь.
– Знаете, милорд, по-моему, вы не правы! Очень даже имеет – учитывая, что дело дошло до шантажа!
Бэннинг небрежно откинулся на спинку кресла. С губ его сорвался легкий смешок.
– Ну, то, что я сделал, вряд ли можно считать шантажом.
– Неужели? Тогда как бы вы сами это назвали?
– Просто еще один способ настоять на своем. – Он пожал плечами.
– Вот как? А как насчет меня? Разве я не имею права стоять на своем?
Он окинул Эвис взглядом – и едва удержался, чтобы снова не засмеяться. Ее похожие на темный янтарь глаза возмущенно сверкали. Даже сидя в кресле, он мог чувствовать исходивший от нее легкий аромат жасмина. Нежный, сладковатый цветочный запах ее любимых духов придавал всему ее облику необъяснимую женственность, до странности противоречившую внешнему виду кабинета, который куда больше подошел бы мужчине, и строгому платью, которое было на ней в это утро.
