Кейт не возражала – так приятно повидать своих после пяти лет разлуки. А кроме того, у Кейт было только одно желание – забеременеть. Может быть, сегодня она уже зачала; и с довольной улыбкой Кейт погрузилась в сон.
Кейт проснулась утром от непривычного холода – она спала обнаженной. Вспомнив о минувшей ночи, она поспешила взглянуть на Алекса, но его не было рядом. Она не знала, который час, и спрыгнула с кровати, наступив на свою ночную рубашку. Подняв ее и натянув через голову, Кейт почувствовала себя увереннее.
Алекс сидел в гостиной, чисто выбритый и одетый по всем правилам. На нем были светло-голубые легкие брюки из полотна, простая вязаная рубашка. Он был погружен в чтение газеты. У локтя стоял недопитый стакан томатного сока. Кейт почувствовала неловкость из-за того, что проспала. Она не могла решить, поздороваться или сначала принять душ и одеться, и остановилась на последнем. Кейт была уже вся в душистой пене, когда стеклянная дверь приоткрылась.
– Привет!
Она уставилась на Алекса, дружелюбная улыбка которого не ослабила смущения, бросившего ее в жар.
– Ты спала хорошо. Заказывать завтрак?
– Да… пожалуйста, – поторопилась она добавить, желая, чтобы он ушел. Огонь в его глазах живо напомнил ей об их близости минувшей ночью.
– Яичницу с ветчиной?
– Да, да. Что угодно.
Теперь он улыбался во весь рот.
– Пора привыкать, Кейт. Наш брак будет длиться долго.
– Я… Я как раз собиралась выходить, – сказала она, торопливо разбираясь с кранами. – Будь добр, дай мне полотенце.
Алекс протянул его, держа так, что ей пришлось выйти из душевой, ничем не прикрыв свою наготу. Без одежды Кейт почувствовала себя беспомощной и беззащитной.
– Почему ты такая скованная? – спросил Алекс, накидывая на нее полотенце. – Ты должна гордиться своим прекрасным телом.
Ресницы у нее дрогнули, немая мольба показалась в глазах. Он тронул рукой ее щеку с нежной лаской; выражение лица его смягчилось.
– Тебе нечего бояться, Кейт. Не прячься от меня.
– Разве у меня не должно быть ничего сокровенного, Алекс? – возразила она с зардевшимися щеками: ей не хотелось, чтобы он касался особенно болезненных ее ран.
Алекс взял ее за подбородок и, приподняв голову, заглянул в глаза.
– Не хочу, чтобы хоть малейшее воспоминание о твоем прежнем замужестве мешало нам. Забудь Скотта. Здесь только ты и я, и мне нравятся твое тело, твоя нежная кожа, женственные очертания фигуры. Все это доставляет наслаждение. Разве тебе не приятно, когда тобой восхищается муж?
