Меньшиков проплыл вдоль Обрывов, огибая песчаный лоб и мыс с развесистой ивой, - за мысом на складном стульчике сидел старый человек с седым чубом. На Меньшикова он едва обратил внимание. Наверное, давно увидел. И не мог понять, что он так долго торчит под Обрывами, чего-то рассматривает...
Здесь, напротив Обрывов, Меньшиков и хотел остановиться.
Седочубый шлепнул по шее, зашиб комара или слепня.
У него было широкое лицо кирпичного цвета. На кирпичный лоб свешивался седой чуб.
Кажется, только что Меньшиков беседовал с одним человеком, и вот уже надо снова что-то говорить. Но с этим-то ясно, о чем. Рыбак. На рогульках две телескопические удочки.
Возле рыбака стоял единственный сапог. Голую ступню он зарыл в песок, чтобы не донимали комары.
На чем он сюда забрался.
Меньшиков несколько минут назад ощущал себя вообще единственным человеком на земле перед лицом геологической тайны. А оказывается, совсем рядом сидел седочуб с пластиковыми удочками. Небось, посмеивался.
- Как рыбалка, отец? - спросил Меньшиков, задерживая весло.
Рыбак даже не взглянул на него.
Потом посмотрел. Промолчал. Меньшиков откашлялся. Еще раз спросить... Но тоже промолчал. Проплыл дальше. Мало ли. Может, папаша медитирует. Ему самому хочется на реке больше помалкивать. Тут могут встречаться всякие люди.
Седочубый рыбак остался позади. Меньшикову все же было немного не по себе. Но вскоре все объяснилось. Поблизости оказалось заросшее кустами устье небольшой речушки; там стояла моторная лодка с брезентовым верхом: сейчас он был собран. В лодке сидела загорелая старая женщина, вязала. Поглядывала на подплывающего лодочника. Меньшиков обратил внимание на янтарные крупные бусы на толстой загорелой шее. Он осторожно поздоровался. Но ответ последовал немедленно.
- А он не слышит, - сказала она затем.
Меньшиков взглянул на старика. Тот сидел, вперившись в поплавки.
Женщину комары не трогали. Наверное, намазалась реопирином. Она была в старой вязаной кофте, брезентовых брюках.
- Вы-то куда плывете? к дубравам? - спросила она.
- Да, - согласился Меньшиков. - Далеко еще?
Женщина вздохнула, повела толстыми плечами. Бусы на ее шее пышели жаром. И ее толстое лицо казалось горячим.
- Раньше надо было их глядеть, - сказала она. - Лет двадцать назад.
- Меня тогда на свете еще не было.
Она кивнула.
- А сейчас порубили дубравы. Народ бойкий, с бензопилами, техникой.
- Охранять надо было.
- К каждому дубу лесника не приставишь, - ответила она.
