Листая страницы трагедии «Военачальник Чми у Морских Столбов», где описывалось отцеубийство, Наставник буквально ощущал, как мех напитывается тяжелой морской влагой после шторма у Столбов. Когда Герой ослеплял себя, раскаиваясь в содеянном, Наставник даже прервал чтение — ему хотелось увидеть родной мир кзинов воочию, прежде чем обрести себя.
Саг было много. Наставник представлял себя членом прайда Рргира в горах Лунного Ловца Слышал вой метелей, чуял теплый пар дыхания в морозном военном лагере посреди долины Рунгн.
Были еще и героические поэмы. Он слушал урчащие, насыщенные, впечатляющие густыми переливами звуки «Поэм Восьми Странствий», а после повторял вслух, фантазируя о равнинах, лоснящихся зеленью, о зимних вьюгах, с их ледяными клыками, способными превратить мех Патриарха в подобие царственных седин.
В сагах всегда говорилось о ветрах. Верных спутниках любого охотника. Ветрах смерти. Завывающих ветрах. Пахнущих травой. Морской солью. Ветрах, несущих бесчисленные послания. Ветрах, зовущих мчаться следом.
На Дивной Тверди тоже дуют ветра, думал Наставник.
Очень скоро он обнаружил, что замкнутое пространство военного корабля забито запахами, что было невыносимо. Ветра, создаваемые механизмами, не справлялись с этим застоем. Кстати, диета на мясных галетах не выдерживала никакой критики, тут даже юмор не спасал. Наставник все чаще рычал. Его терпение стремительно испарялось. И однажды он подробно прошелся по всем недостаткам оснастки судна
Одному из воителей этой тирады хватило с лихвой, чтобы покончить с собственным терпением. Он схватил Наставника за ворот мундира и с силой подтолкнул к переборке:
— Дай моим ушам насладиться как следует твоими идиотскими оскорблениями! Я здесь, чтобы вдохновить тебя на красноречие! Требую еще!!!
В итоге вмешался вахтенный офицер и определил обоих в трюм, где их обработали антифризом и погрузили в гибернацию вместе с пятью сотнями других отбывающих наказание воителей.
У каждого путешествия есть конечная точка. Трюм разгрузили, пришвартовавшись к закопченной Крепости Аарку, совершавшей обороты вокруг альфы Центавра Б, и, когда Наставник очнулся, он не мог понять, что его вообще побудило покинуть родной Хссин. В диаметре протяженность Аарку составляла жалкие девять сотен километров, и крепость даже не могла похвастаться наличием такого удобства, как атмосфера, пусть и загрязненная. Сам форт был заложен поколение спустя после вторжения, а потом брошен недостроенным. «Стратегическая позиция», задуманная адмиралом, который тут жить не собирался.
