С того дня прозвище Поедатель-Травы само закрепилось за «травоядным» кзином. Об истории на базе узнали все, и довольно быстро. Новость разлетелась, как огонь по сухой траве. Дом Чиир-Нига отказался от младшего отпрыска. Военные верфи более не доверяли ему и отстранили от сборки гравитационных двигателей.
Ему негде было спать, есть, не с кем было поговорить, никто не хотел с ним работать. Какое-то время он скитался по углам и крышам, жил в туннелях, охотился на редких грызунов. Соблюдать чистоту стало крайне трудно. Однажды он совершил ошибку и напал на телепата. Он даже пытался питаться кореньями, чтобы усмирить голод, но в желудке они выделяли газ и вызывали несварение. Он попрошайничал — и проходящие мимо кзины делали вид, что его не существует. Как-то Коротышка украл целую клетку с ватаками, выставленными на свежий воздух. Наказание за это — смерть. Но он представил дело так, будто эти ватаки сбежали.
Все только и ждали, что он поднимется на поверхность Хссина и там сгинет среди мерзлых скал. Но у него не было даже скафандра. Тогда он выпросил скафандр — о да, тут его мольбы были услышаны. Но Коротышка не ушел в горы, а вернулся в загон джотоков, по большей части потому, что хотел искупаться. Отмокать в воде — не самый лучший для кзина способ вымыться, но делать нечего. Потом он потратил целый день на то, чтобы высохнуть и привести мех в порядок. И раз уж никто не собирался его отсюда вышвыривать, Коротышка не видел причин уходить из загона.
На этот раз он был более осмотрителен. Теперь он знал, как прятаться, разбирался в характере джотоков и не бродил вблизи охотничьих троп. Он выслеживал диких джотоков в листве, а они крались за ним, когда Коротышка их не видел. За неимением других развлечений он изучал их анатомию: легкие, расположенные во внутренней лапе, кормящей сердце, мозг, кора которого огибала это сердце, зубы, перетиравшие листья… Как следует наточенные, они служили отличными наконечниками для копий.
Поедатель-Травы построил три убежища. Он представлял себя первобытным кзином, живущим в эпоху, не знающую железа и пороха, занятым расширением и защитой территории. Если верить Хранителям, в ту пору отцы частенько сжирали собственных отпрысков, ревниво охраняя единоличную власть. Нынче мало что изменилось, думал Поедатель-Травы. Кзинррет прятали своих котят и яростно защищали их жизни. Именно у матери искали спасения детеныши. С нежностью вспоминая Хамарр, он понимал: если бы не она, он бы давно был мертв.
