— Уберите зеркало! Уберите его сейчас же! — завизжала ханша на весь дворец. Она сорвала с ноги бархатную туфлю и с размаху швырнула в зеркало, и тотчас же жаба нагнулась и бросила туфлей в ханшу.
— Позвать сюда хана! — задыхаясь от гнева, кричала разъярённая Зюлейма, но хан, окружённый визирями, уже входил в опочивальню. Он пришёл не случайно: ему тоже хотелось полюбоваться на чудесное зеркало.
Он подошёл к ханше, заглянул в зеркало, и тут раздался такой смех, какого не слышал дворец тысячу>( лет. Седобородый хан смеялся, держась за бока; знатные визири утирали слёзы от смеха; телохранители громко хохотали, а рабыни ханши визжали и хихикали в рукава, потому что все они вслед за ханом заглянули в чудесное зеркало и увидали в нём свою ханшу в образе безобразной жабы. Тогда разъярённая Зюлейма сорвала с ноги вторую туфлю и бросилась с ней, но уже не на зеркало, а на хана. Грозный хан сразу же перестал смеяться и строго спросил Абдула-бая:
— Негодный, как ты смел сделать такое зеркало?!
Купец упал перед ханом на колени и завыл:
— О краса земли, о солнце вселенной! Не я сделал это скверное зеркало; его выковал мой ученик и подмастерье — злодей Алимджан. Схвати его и казни сегодня же.
— Привести Алимджана! — приказал грозный хан; и стражники бросились выполнять его приказанье.
Гремя мечами, с копьями наперевес, прибежали воины к мастерской, но юноши не нашли, потому что он не стал дожидаться, пока его схватят, а, проводив хозяина во дворец, тотчас же выбежал из дома и, прячась в тени дувалов, пробрался к городским воротам. Там он залёг на дне сухого арыка и, никем не замеченный, стал дожидаться ночи.
Настала ночь, и по небу рассыпались яркие звёзды. Юноша осторожно вынул ржавую решётку, преграждавшую русло арыка, и ползком, под стеной, выбрался за городские ворота. Он знал, что за ним будет погоня, и спешил до восхода луны уйти подальше от города. Но не успел он проползти и сотни шагов, как окованные железом ворота загромыхали, и вслед за этим мастер услышал топот коней. Это была погоня! Юноша побежал. Он бежал всё быстрее и быстрее, то прячась за кустами, то припадая к земле, но топот всадников раздавался всё ближе и ближе. Теперь он был слышен не только сзади: храп коней, стук копыт, гортанные крики нукеров — стражников — доносились теперь и справа и слева. Юноша понял, что его окружают. Он оглянулся назад и сквозь мрак увидел, что конные разделились на отряды и мчались теперь по всей равнине. Они мчались прямо на него.
