А люди смотрели на работу резчиков и смеялись всё громче и громче. Они смеялись до слёз, и в их сердцах страх перед наместником и муллой сменялся презрением и гневом. Сколько ни кричали мулла и хан, сколько они ни грозили, никто их уже не боялся.
Так отомстил старый резчик жестокому хану за всё то зло, что он сделал людям. Вот чего может достигнуть мастер, если он в совершенстве владеет своим ремеслом.
Я рассказал, а вы послушали. Теперь пускай другие расскажут.
А я прибавлю: правильно говорят туркмены — «Настоящему молодцу сто ремёсел к лицу».
* * *
Рассказчик умолк. Молчали и слушатели, потому что их мысли улетели в далёкие времена и не могли сразу возвратиться в сегодняшний день. Не молчал только холодный зимний ветер — по-прежнему он стучался в ставни и завывал в трубе очага.
— Ай, погода! — с досадой вздохнул толстый чайханщик и изо всех сил дунул в трубу самовара. Из поддувала облачком вылетели золотые искры, а самовар, словно обрадовавшись, что теперь и к нему подошёл черёд развлекать гостей, загудел громко и басовито, по-домашнему, по-хозяйски, словно сытый кот, которого пощекотали за ухом. Сразу стало уютнее в чайхане, и лица гостей повеселели.
— Друг-чайханщик! — хлопнул в ладоши седобородый узбек: — Налейте нам чаю погорячее, а то кровь стынет, слушая, как воет зима.
— Несу, несу! — отозвался проворный чайханщик. Он подхватил на ладонь большой круглый поднос, густо уставленный красными, зелёными и белыми чайниками, и с поразительной лёгкостью побежал по переполненной людьми чайхане со своей тяжёлой ношей. Никого не толкнув, никого не задев, на ходу раздавал он горячие чайники, и обрадованные этим теплом гости зашумели, развеселились.
— Вот ловко! — фыркнул в рукав халата Бяшим, указывая на толстого чайханщика: — Совсем как в кино!
— Тише ты! — пригрозил Аман товарищу.
В это время один из гостей, пожилой казах в круглой, обшитой лисою шапке, встал с места и почтительно обратился к старому плотнику:
— Спасибо, Бавам-ата; твоя повесть обогатила наш скромный разум и затронула сердце!
Сказав так, он низко поклонился аксакалу.
— Спасибо, спасибо, отец! — закивал головой бодрый и подвижной старик из Коканда. — Рассказ был достоин рассказчика! Но, не кончив дела, рано наслаждаться покоем. Не томите нас ожиданием, эта, скорее назначьте себе преемника, передайте зелёную пиалу другому. Мы ждём рассказа!
И тотчас чайханщик, повернувшись на носках, как волчок, подбежал к стойке и наполнил чаем зелёную пиалу. Легко подхватив её пальцами, он склонился перед плотником и запел:
