Перед Кофе Хаусом на нас ринулась целая армия рикш. Мы наняли такую же открытую таратайку о трех колесах с мотоциклетным двигателем, оставлявшую за собой облако черного дыма. Этот, самый распространенный, вид транспорта, сообщила мне Маша, называется «тук-тук». Я, конечно, эти таратайки и раньше в Индии видел, но ездить на них пришлось впервые.
Нам нужен был предлог, чтобы вернуться в камеру хранения. Мы расплатились с водителем в нескольких десятках метров от «Аджая». Одна сувенирная лавка была прямо перед нами, две другие — через дорогу. Переступая через коровьи лепешки, мы направились в ближайшую. Мальчики, зазывающие туристов, даже оторопели от такого везения.
Хозяин — коротко стриженный седеющий мужчина с карими печальными глазами — вскочил со стула.
— Что я могу предложить своим гостям?
— М-м, кашемировую шаль, — сказала Маша.
Хозяин с готовностью снял с полки высоченную стопку сложенных шалей и принялся раскладывать их перед Машей. Я же остановился у полки с бронзовыми фигурками и тут же присмотрел себе статуэтку Махатмы Ганди, шагающего с посохом в руке.
Лавочник вдруг забежал за мою спину, закрыл дверь и заговорщицки сделал мне знак подойти к прилавку.
— В чем дело?
Маша тоже с любопытством смотрела на него. Торговец полез в какую-то коробку за прилавком и выложил перед нами три небольшие колбаски, завернутые в газету.
— Что это?
— Ашишь! Ашишь! Высшего качества!
Мы с Машей расхохотались. То ли мы внушали доверие, то ли просто гашиша здесь было столько, что его предлагали каждому встречному и поперечному. От этого предложения — несмотря на самое высокое качество товара и самую низкую в Дели цену — мы без негодования, но все же отказались.
В «Аджае» тот же мальчик с готовностью побежал открывать нам камеру хранения — нам же надо было куда-то положить покупки. Я задержал его в дверях.
— Мы хотим поехать на место, где был сожжен Махатма Ганди, в Радж-Гат. Где это?
Где это место, я прекрасно знал. Мне было важно, чтобы Маша осталась в чулане одна! Она задержалась там едва ли на полминуты.
— Ну, ладно, — успокоил я растерявшегося мальчика, который на могиле отца нации не был никогда, — опять возьмем такси! У водителя и спросим.
Я сунул ему в руку двадцать рупий — раза в два больше, чем обычно дают за беспокойство. Деньги — универсальный растворитель сомнений и подозрений. До определенного предела — несоразмерно большие чаевые подозрения лишь укрепляют.
Маша вышла из кладовой.
