— Собака! — неожиданно для себя произнес я вслух.
Кудинов посмотрел на меня — не удивленно, а одобрительно. Мы размышляли в одном направлении.
— Как звали эту мелкую злобную тварь? — спросил он.
У Ромки с Линой была такса — постоянно крутящаяся вокруг поводка шавка, дающая знать о своих агрессивных намерениях хриплым лаем. Но имени этой маленькой коротконогой мегеры я тоже не помнил и только пожал плечами. Какая разница?
— Она может быть жива? — задал уже правильный вопрос Лешка.
Я прикинул. Когда мы в последний раз мы виделись с Ромкой, такса была еще щенком. А это было… Лет двенадцать назад.
— Она еще должна быть среди нас. Злые живут долго!
— Попробовать можно, — качнул головой мой друг и долил нам обоим в стаканы. Мы с полчаса назад перешли на текилу.
— Телефонная книга здесь найдется?
Лешка приподнялся на локте — он снова возлежал на диване — и крикнул:
— Ребята, можно кого-нибудь из вас попросить?
Барин!
В противоположном конце прихожей тут же появился один из охранников в рубашке с галстуком. Возможно, именно он нас и привез, но я их не различал. Бедный малый даже не ослабил узел и не расстегнул воротник — служба так служба!
— Нам тут надо один адресок разыскать, — озадачил его Лешка.
— Сейчас залезу в Интернет, — с готовностью откликнулся охранник.
— Нет, — вмешался я, — не через Интернет. Справочник у вас есть телефонный? Такой, в виде книги?
Охранник пожал плечами.
— По Тель-Авиву есть справочник. Даже на английском!
— Дайте справочник.
Объяснять ему я не стал, но разница была. Как только вы включаете свой компьютер — ну, если он подключен к Интернету, — ваша privacy — в русском языке соответствующего слова нет, поскольку в России нет и самого понятия, — заканчивается. Например, ничего не стоит сделать так, чтобы все, кто откроет страницу с фамилией человека, который интересует спецслужбы, автоматически оставляли адрес своего компьютера в определенном журнале.
Справочником на английском языке, похоже, пользовались впервые — новое поколение выбирает Майкрософт! Фамилия, под которой Ромка эмигрировал, была Лахман. Как если бы, когда его — или его отца, или деда — еврейство стало помехой, они переменили эту фамилию на Ляхова. А потом, когда еврейство стало преимуществом, поменяли ее обратно.
Так вот, в Тель-Авиве и окрестностях проживает одиннадцать Лахманов. К счастью, только у одного имя было Роман. Я снова поймал себя на мысли, что у Ромки это имя теперь уже было — в прошедшем времени.
