— Карфаген уже прибегал к такому решению во время первой войны с римлянами и мятежей, что случились вслед за ней, — продолжил вещать Ганнибал, откинувшись в кресле. — Тогда это оказалось эффективной тактикой. Но сейчас, кто бы ни руководил этой армией, мы разобьем ее, будь командир хоть трижды спартанцем. Мой брат один из лучших полководцев Обитаемого мира, сравнимый с диодохами царя Александра.
— А еще, — добавил Федор, немного наклоняясь вперед и посмотрев перед тем через окно на бушевавшее сражение, отзвуки которого долетали даже сюда, — Магон сказал, что в каких-то портах стоит, дожидаясь сигнала, новый мощный флот, также построенный тайно. Он готов по первому приказу сената обрушиться на мятежников, где бы они ни находились.
Похоже, сообщение о новом усилении своих противников на морс, тоже не обрадовало Ганнибала, но здесь он не подал виду.
— Об этой угрозе мне известно, — заметил Ганнибал, напуская на себя вид правителя, осведомленного обо всем, что происходит в отдаленных уголках его государства, — впрочем, как и об армии, которой грозит мне твой приятель Магон.
«Ну да, — невольно усмехнулся Федор, — теперь он будет считаться моим приятелем».
— Значит, стоит ожидать в ближайшее время высадки крупных сил с моря, — произнес Чайка вслух и добавил, кивнув в сторону бухты. — Возможно, это только начало.
— Возможно, — кивнул пуниец, окончательно взяв себя в руки, — я уже говорил тебе о том, что положение на сухопутных фронтах меня не так беспокоит, как на море. Никакой огромной армии, пока Гасдрубал топчет ливийские поля, сенат сюда не переправит. А с римскими легионами я справлюсь и своими силами, как не раз уже бывало прежде. Даже если у меня будет вдвое меньше солдат, чем у Рима.
Ганнибал умолк на мгновение, а потом вдруг резко изменился в лице, словно простил командира двадцатой хилиархии за «непреднамеренное предательство». Поняв его взгляд, Федор решил, что проверка окончена, и поспешил вновь наполнить чаши вином.
— Ты хорошо послужил мне в Испании, Чайка, и сделал даже больше, чем я ожидал, пусть и не сознавая того, — начал свою речь со странного комплимента Ганнибал, подняв чашу с вином. — Война есть война, и я не мог тебе открыть всего раньше. Но наши операции в метрополии начались именно так, как я и рассчитывал, а ты, несмотря на заявления Магона, неожиданно принес мне важные сведения. Я рад, что ты жив, и не останусь в долгу. Я возмещу тебе все, что ты потерял в Карфагене, и уверен, ты не раскаешься в том, что принял мою сторону.
