И она показала старичку привязанную к пуговице шапочку.
— Колокольцы показали тебе мой дом? — Брови у человечка поднялись так высоко, что почти скрылись в седых кудрявых волосах. — Так ты сквозняк?
— Я очень хочу пить, — тихо-тихо сказала Маша, опускаясь на землю. Она сильно устала, и последняя вспышка эмоций опустошила ее полностью.
— Клянусь тигровым ежиком! Да ты и в самом деле на ногах не стоишь! А я-то хорош! — забеспокоился коротышка, подхватил Машу и помог ей подняться в фургон. Усадил ее в низенькое кресло у пылающего очага, подал ей стакан воды, потом налил чашку горячего шоколада из стоящего на угольках серебряного чайничка, угостил свежевыпеченными булочками. Маша согрелась, поела и с интересом разглядывала фургончик и его хозяина. Старичок был одет в зеленый костюм с красными и белыми полосками и красную рубашку с пышным кружевным жабо. Круглые стекла его очков сверкали в свете пламени. Фургончик был еще удивительнее: стены увешаны причудливыми масками, сухими букетами и разноцветными шалями, повсюду валялись подушечки и коробочки, шляпы и ботинки, дудочки и шарманки и еще куча непонятных Маше вещей, о предназначении которых ей хотелось спросить, но она не решалась. Но больше всего ее поразил горящий очаг — огонь в нем так и полыхал, несмотря на полное отсутствие в комнате дров, угольки лежали ровной горкой и горели, не угасая, без дыма и запаха. И при этом Маша точно помнила, что снаружи фургончика не было трубы! К тому же пламя вовсе не было таким жарким, каким казалось, от него веяло лишь сухим уютным теплом.
— Я ничего не понимаю в каминах, — осторожно сказала Маша, — но ваш мне кажется волшебным.
— Мы хоть и не сквозняки, но тоже кое-что можем! — горделиво приосанившись, сказал старичок.
— Что вы имеете в виду под словом «сквозняки»? — спросила Маша, отчаянно зевая.
— Ты совсем устала! — улыбнулся человечек и хлопнул в ладоши. Огонь в камине уменьшился ровно вдвое, стал зеленоватым, и в воздухе запахло мятой. Спинка у Машиного кресла мягко провалилась, и уставшая девочка, оказавшись в горизонтальном положении, моментально уснула. Старичок вынул из ее руки недоеденную булочку, накрыл спящую пушистым пледом и ушел в другую часть фургончика, где была его кровать. Светящийся шар над фургончиком погас, и полянка погрузилась во тьму…
Когда Маша проснулась, косые солнечные лучи пробивались сквозь резные ставни и рисовали удивительный узор на стене, увешанной разноцветными шалями. Угли в камине еле тлели, на них грелся кофейник, источая упоительный аромат кофе. Снаружи доносилось бодрое пение. Несколько секунд Маша с удивлением осматривалась по сторонам, а потом все вспомнила. Ей стало очень грустно при мысли о родителях, но, с другой стороны, удивительно хорошо — и в этом тоже было волшебство. Она подумала, что, быть может, никогда больше не увидит маму, и тут же с негодованием отвергла эту мысль. С ней никогда не случалось ничего подобного. Она была совсем одна неизвестно где, но отчего-то при мысли об этом ей сразу подумалось о невероятных, удивительных приключениях. Маша пока не знала, что она оказалась в фургончике шарлатана, где никогда ни у кого не бывает плохого настроения. Такое уж у него свойство.
