— Хорошо, — сказал Нестеров и умчался.
* * *
Через два дня, снесшись с Арктанией, Нестеров вылетел на полюс во вместительном пассажирском самолете, имевшем на борту, кроме самого Нестерова, ординатора палаты старого врача Алексея Денисовича Дзюбина, темнокожего мальчика, постоянно ухаживающую за ним пожилую няню Анну Егоровну и «корреспондента» журнала «Антарктида». (Гридин счел, что на небольшой Арктании, где заметен каждый вновь прибывший, одного Васенькина будет вполне достаточно. В случае же опасности на защиту мальчика, несомненно, встанет весь коллектив воздушной станции).
* * *
Вот как развивались события далее. Мальчик в самолете был доставлен на то место, где его нашли летчики противоштормового дивизиона. Тепло одетый, он сошел на лед в сопровождении врачей и Васенькина и тревожно огляделся: перед ним расстилалось белое торосистое ледяное поле. Большое беспокойство отразилось на темном лице мальчика. Оглянувшись еще раз и дико сверкнув своими огромными глазами, он попятился, а затем повернулся и побежал к самолету. По дороге он споткнулся о какой-то ропак и упал в снег. Нестеров, Дзюбин и Васенькин подбежали к нему и хотели поднять его, но он вдруг отчаянно стал отбиваться. Отбивался он молча и только рычал, пуская в ход не только руки и ноги, но и зубы. Предусмотрительный Нестеров взял с собой в самолет также и няню Анну Егоровну. Старушка на лед не сошла, но, увидев свалку, быстро спустилась по трапу, подбежала и, растолкав всех, стала на колени подле мальчика:
— Что ты? Родной ты мой! — ласково заговорила она. — Чего же это ты испугался? Ведь это же Иван Иваныч и Алексей Денисыч. Доктора, что тебя лечат… Все свои люди… Успокойся, касатик.
Лежа на спине, мальчик притих и напряженно вглядывался в доброе, круглое лицо старушки, что-то ласково ему говорившей.
Анна Егоровна погладила его руку и, уже крепче взяв за локоть, помогла встать:
— Вставай, касатик! Вставай, красавчик ты мой!
Мальчик встал. Пока няня отряхивала с него снег, он еще настороженно оглядывался по сторонам, словно ждал нападения из-за каждого тороса.
— Здесь с ним была большая трагедия, — сказал Васенькин.
— Не иначе, — подтвердил Дзюбин.
— Придется его усадить в самолет. На льду он себя чувствует явно не ладно, — решил Нестеров.
Все уселись в самолет и вскоре были на Арктании.
Мальчик ничего не припомнил, он продолжал молчать, и так как высадка на лед вызывала в нем лишь явный ужас, Нестеров решил больше не повторять эксперимента, предложенного профессором Новоселовым. Вскоре он вместе с Дзюбиным улетел на остров Седова, разрешив Анне Егоровне остаться на некоторое время возле мальчика, а «антарктический корреспондент» изъявил желание подробно ознакомиться с Арктанией и написать об этой удивительной советской полюсной станции ряд очерков.
