– Ну и что? – вспыхнула она. – Это мое тело, мне оно нравится. Оно красиво. Я не такая идиотка, чтобы не понимать этого. Множество людей ходит на нудистские пляжи, и все воспринимают это в порядке вещей и оставляют нудистов в покое, но если на пути встречается человек широких взглядов, не возражающий против…
– Мне вы можете ничего не доказывать, – перебил Мейсон с улыбкой. – Я просто обращаю ваше внимание на тот факт, что множество людей нарушали моральные устои общества, а потом оказывались настолько неудачливы, что им предъявляли обвинение в убийстве. Некоторые присяжные с удовольствием отправляют за решетку тех, кто выходил из традиционных рамок поведения. Многих несчастных признали виновными в убийстве на основании доказательств, показывающих, что они виновны в прелюбодеянии.
– Да, в глазах многих я – женщина с подмоченной репутацией. Это вам мешает представлять мои интересы?
– Нет.
– Это повлияет на мои шансы получения оправдательного приговора?
– Да.
– Спасибо, мистер Мейсон. Я не знала, будете ли вы абсолютно честны со мной или пуститесь в пространные рассуждения, пытаясь обойти ряд моментов. Вам не нужно объяснять мне, что существуют разочарованные в жизни склочницы с вытянутыми лицами, обожающие перемывать кости и осуждать других женщин.
– Я пытался обратить ваше внимание на тот факт, что, когда молодая женщина плюет на устои общества, презирает традиционную мораль и выворачивается наизнанку, чтобы заработать репутацию чокнутой наследницы, это может оказаться совсем некстати и поставит ее в затруднительное положение.
– Если ей вдруг предъявят обвинение в убийстве.
– А вам предъявлено обвинение в убийстве, Минерва.
– Спасибо за вашу лекцию, мистер Мейсон. Постараюсь быть хорошей девочкой – после того, как выйду. По крайней мере, поостерегусь, чтобы мое имя попадало в газеты.
– Очевидно, вы не представляете, что вас ждет. Вы – новость. То, что вам предъявлено обвинение в убийстве, увеличит тираж выпускаемых газет. А если что-то помогает увеличить тираж, то этот факт обмусоливается со всех сторон.
– То есть мне перемоют все косточки?
– Вот именно. Я хочу представить общественности вполне определенный образ – довольно серьезной, но очень живой молодой женщины с большим сердцем, часто руководствующейся сиюминутными порывами, которую часто понимают неправильно, однако в глубине души весьма застенчивой.
– Вы собираетесь меня такой показать общественности?
– Да.
– Нет, черт побери, – покачала головой Минерва Минден. – Я не намерена меняться и перестраивать свой характер только для того, чтобы избежать приговора за совершение убийства. Я совсем не застенчивая и не стану надевать никаких масок ни для прессы, ни для общественности.
