– Но какое отношение имеет все, что вы рассказали, к фотографиям обвиняемой, снятым камерой Меридита Бордена? – спросил Эрвуд.
– Все очень просто, ваша честь. На фотографиях обвиняемая снята во весь рост, но высота изображения чуть больше, чем половина высоты пластинки. При длиннофокусном объективе, которым пользовался Меридит Борден, если учесть длину студии, физически невозможно сделать фотографию человека в полный рост с такой высотой изображения. Даже если камеру поместить в одном углу студии, а человека в другом, что будет давать в этой студии максимальную удаленность объекта от фотокамеры, изображение на пластинке, которая подходит для данной фотокамеры, будет гораздо большим, чем на предъявленных пластинках. Я пришел к неизбежному выводу: фотографии обвиняемой сняты какой-то другой камерой, затем непроявленные пластинки принесли в студию Меридита Бордена и одну из них поместили в его фотокамеру. Ни один из представленных мне снимков не мог быть сделан при помощи камеры Бордена.
– Перекрестный допрос? – спросил Мейсон.
Голос Бергера задрожал от сарказма.
– И на одном лишь основании, что у фотокамеры Бордена был определенный длиннофокусный объектив, вы предполагаете, что фотографии обвиняемой не могли быть сняты этой камерой?
– Я не предполагаю, а знаю, что это невозможно.
– Несмотря на то что все вещественные доказательства подтверждают это?
– Да.
– Другими словами, вы напоминаете человека, который пришел в зоопарк, увидел жирафа и заявил: «Такого животного не может быть».
Зал суда задрожал от гомерического хохота.
– Ваши слова слишком игривы, мистер окружной прокурор, – сказал судья.
– Мне так не кажется, ваша честь, – парировал Бергер.
– Этот человек мне не нравится, – вдруг произнес свидетель. – Я знаю все из области фотографии, знаю, что можно сделать, а что нельзя. Я делал пробные снимки, пользуясь точной копией камеры Бордена, с разных расстояний, снимая натурщицу точно такого же роста и комплекции, что и обвиняемая. Снимки были сделаны на пластинках такого же размера, как те, с которых сделаны снимки обвиняемой, при этом использовался объектив с тем же фокусным расстоянием, что и в камере Бордена. На моих снимках изображение получилось совсем другого размера. Если необходимо, я могу их предъявить.
– Больше вопросов нет, – сказал Бергер. – В данном пункте я предпочитаю полагаться на вещественные доказательства, так же, как, надеюсь, и его честь.
– Вызываю в качестве свидетеля Джеймса Гудвина, – объявил Мейсон.
