— Ты все еще хочешь войти?
Джеймс смотрел на весь этот беспредел, исходя слюной. Жандарм поднял руку, подавая знак человеку на вышке. К нему возвращалась уверенность. На вышке был установлен водомет. Джеймс слышал, как командир снимает предохранители, проверяет напор, поворачивает дуло — и его захлестнуло волной. Он проскочил мимо ошеломленного жандарма, набирая скорость, услышал, что дверь начинает закрываться, и рванул туда, где мелькали отчаянные лица его сообщников.
8
— Доктор Спенс. С вами все в порядке, доктор?
Спенс чувствовал себя так, будто в груди его тлел огонь. Кожа увлажнилась, а его тело передергивало от вспышек боли: повсюду ныли болячки и опухоли, и зудели пока живые ткани. Еще один ученый подошел к больному и положил ему руку на висок. Кожа была ледяной.
— Спенс умирает.
— Чем он болен?
Эдди снова сел в кресло.
— Спенс дал свою ДНК, чтобы создать ядро генетической матрицы Джеймса, к которой мы привили весь остальной материал, тысячи выделенных нами участков кода. Спенс был донором. Он был стволом дерева, от которого растут ветви, скажем так.
А Спенс уже свернулся клубком. Его мышцы сократились и заставили тело принять эмбриональную позу. Человек за пультом стучал по столу пальцами с такой силой, что хрустели костяшки.
— Существует вероятность, что Джеймс знаменует собой конец эволюции. Я противник этой теории. Я думаю, Джеймс страдает определенным видом душевного расстройства, причем приближается его генетическая зрелость, достигнув которой, он вернется к нам. Я все-таки верю в него. Как бы то ни было, если доктор умрет, у нас могут возникнуть проблемы.
— Серьезно?
— Это может означать, что Джеймс эволюционировал до той точки, когда ДНК сама дает обратный ход. Спенс был первичным агентом, поэтому он, так сказать, и разложится первым.
— Разложится?
— Да, как и все мы. Оккупанты земного шара. Но это маловероятно.
Оба уставились на доктора.
— Вы верите в случайность?
— Что, простите?
— Между всеми нами существует взаимосвязь, причем насколько она сильна, мы начали понимать только сейчас. Случайность может быть лишь одним из аспектов этой взаимосвязи, этого генетического «потока». Кое-что из этого открылось нам в результате первоначальных изысканий, в основном благодаря этому мы и получили возможность сделать из Джеймса комбинированный клон. Люди, возможно, представляют собой единое целое. Мы все происходим из одной и той же химической структуры, она развивается, но первоначальное зерно остается. Вот во что верил доктор — внешняя реальность дается в ощущениях, она вся в мозгу, а сама популяция — это мозговое семейство, в совокупности постигающее реальность. Джеймс напугал доктора. Но я знал, что если распад и произойдет, то он коснется только первичного агента.
