И визирь пришел на помощь. Он сказал:
- Я, кажется, намекнул достаточно ясно: вина недостает столу!
Нубиец разинул рот. Раб хорошо знал, что его превосходительство не терпит вина. Так зачем оно?
А визирь продолжал:
- Приятная беседа требует вина... Не так ли? Нубиец молчал из страха перед гневом господина. А ученый из почтительности.
- Я жду ответа, - сказал визирь.
- Лучшая часть застолья, - сказал Омар, - это беседа.
- Верно, - согласился его светлость. - Беседа - показатель ума. И все-таки?
И он обратил свой взор к нубийцу, который стоял в тени и почти слился с нею. Он словно бы стал своей собственной тенью. Бесплотной. Как и надлежит рабу.
- Шербет и миндаль - что может быть лучше? - сказал Омар, чтобы угодить визирю.
На этот вопрос, обращенный к кому-то, ответил сам визирь:
- Лучше вино! Так говорят...
И он подал знак нубийцу. И вскоре появились на суфре кувшин красного и кувшин белого, как небосклон на рассвете, вина.
- Поэты любят вино, - сказал визирь.
- Да? - удивился Омар.
- А разве нет?
Омар пожал плечами. Он сказал, что не очень хорошо знаком со стихотворцами. Да, кажется, поэты любят вино, ибо оно будоражит сердце и фантазию...
Ученый увидел - причем очень ясно, - что визирь прищурил левый глаз, а потом пыхнул толстыми губами, слегка прикрытыми негустой растительностью усов.
- Можно подумать, что ты только понаслышке знаешь поэтов, - проговорил он насмешливо,
И его превосходительство прочитал некие рубаи про вино и про жизнь, воскрешаемую хмелем, про счастье, навеваемое им.
- Твои? - спросил он хакима.
- Возможно, - ответил Омар.
Визирь поразился.
- Как это - возможно?! Разве ты сомневаешься в этом? Разве не узнаешь своих рубаи?
- Я не поэт, - серьезно ответил ученый. - Моя профессия - математика и астрономия. И философия.
- А стихи? - сказал визирь.
- В свободное время, - отвечал ученый. - Иногда.
Визирь развел руками. Велел налить вина, что нубиец выполнил с величайшей расторопностью.
- Мои мечты не о стихах, - сказал жестко Омар.
- А о чем же? - визирь пригубил шербет и поставил фиал на место. - О чем же, Омар?
Хаким выпил вина, поднял вверх фиал и, словно бы провозглашая нечто идущее из глубины сердца, сказал:
- Моя голова и все существо мое заполнены мыслями об обсерватории. Только о ней!
Ученый посмотрел на луну. Она была очень яркая, как эта суфра на холодном каменном полу. Она плыла меж прозрачных облаков, и вместе с ней плыли все светила великого Зодиака, недосягаемого для взоров и ума человека.
