Ключи к "Лолите" | страница 51
limp limbs[116] [такого сочетания нет, а есть "limpid lovely limbs" — "прозрачных, прелестных конечности"]
бархатистым покрывалом
патологически-бесстрашными
полным-полна блошек
практичен… и быстр
придорожным бабьём
притворного блаженства
Или «д» и "т":
анекдотическим акцентом
каскады клозетов
одинокому утолению
орудовал лифтом
отзывчивая бездна
свете свода
смрад и смерть
старая дурында
терракотовых идиотов
эту дрожь, этот толчок
яда в корне тела
Реже встречаются чередования «в» и "ф":
вернул фотографию
вокруг фонаря
фарсовым провансальским
фиолетовыми вуалями
флоре ковра
Или «з» и "с":
вздрогу-и-всхлипу
зарыдать от страсти
каскады клозетов
светло-серым взором
старое звено
узкой спиной
узнает с сожалением
Есть в тексте также и сопоставления сонантов ("м" и "н"):
книжку комиксов
мреющую книгу
размеченной мелом панели
тошнит от мальчиков
чинным замечанием
Особенно часто используются сочетания сонантов «р» и "л":
барбарисовый леденец
глоток горяченького
держал и гладил
коридорный клозет
корне тела
приспособления хрусталика
солидный и серьезный
стукнула дверь
трех лет
Можно не сомневаться, что настанет день, когда компьютеры будут способны ответить на ряд вопросов относительно стиля. Подозреваю, что компьютерные исследования продемонстрируют удивительное постоянство в использовании определенных приемов тем или иным писателем. Я провел приблизительное статистическое исследование по сравнениям, когда писал свою предыдущую книгу, и с удивлением обнаружил, что в таких разных произведениях, как "Моби Дик", "Преступление и наказание" и "Мертвые души", частота использования сравнения очень постоянна. То есть, если подсчитать количество сравнений на каждые двести пятьдесят страниц текста, то с большой долей вероятности можно предсказать, что на любом пятидесятистраничном отрывке количество сравнений будет приблизительно одинаковым — порядка двадцати процентов от общего числа. Если это действительно так и если подобные исследования различных тропов, риторических фигур и т. д. дадут аналогичные результаты, то из этого следует, что во вполне реальном и буквальном смысле стиль — это человек (или наоборот), что каким бы индивидуальным ни был стиль, в письме каждого человека присутствует значительный элемент автоматизма.[117]
Из каких бы философских предпосылок ни исходить и как бы трудно ни было анализировать стиль, с уверенностью можно сказать, что для определенных писателей характерны определенные риторические приемы. К примеру, ни один латинист не спутает округлые периоды Цицерона с разнокалиберными предложениями Тацита. Из любви к симметрии и пропорциональности Сэмюэль Джонсон с почти механической повторяемостью использует приемы параллелизма и противопоставления.