– Хочешь пойти со мной, Делла?
– Спрашиваете!
– Тогда идем.
Дрейк поднялся из кресла и сказал:
– Ладно, пойду и я. Перри, если я отыщу Надин раньше полиции, что мне делать?
– Укрой где-нибудь.
– Это может оказаться рискованно.
– Затем дай знать мне, – проигнорировал его слова Мейсон.
– А где мне искать тебя?
– Время от времени буду тебе звонить. Идем, Делла.
Они выключили в офисе свет, заперли дверь и поспешили к лифту. Дрейк остановился у дверей своего офиса.
– Полагаю, – сказал он, – предупреждать тебя, Перри, чтобы ты был осторожен, абсолютно бессмысленно.
Мейсон нажал кнопку вызова лифта.
– Пол, сейчас я просто не могу быть осторожным. Они меня втянули в это дерьмо. Вскоре ты увидишь, как Гамильтон Бергер вываляет меня в грязи по всем газетам. Я сам в это влип, мне самому из этого и выбираться.
Подошла кабинка лифта. Дрейк быстро произнес:
– Жаль, что мне не удалось рассказать тебе кое-что из того, что я узнал. Это может оказаться важным, Перри.
– Мне тоже жаль.
Дверь лифта открылась.
– Ты будешь мне звонить?
– Время от времени, – пообещал Мейсон.
Они с Деллой зашли в кабинку и более не произносили ни слова, пока не оказались в уютном салоне автомобиля Мейсона. Адвокат запустил мотор и повел машину в сторону Голливуда.
– Так вы полагаете, Гамильтон Бергер будет обливать вас грязью в газетах? – нарушила молчание Делла.
– О нет, не сам Гамильтон Бергер, – отозвался Мейсон. – Это ведь нарушение этики, когда прокурор использует газеты, чтобы создать у общественности предвзятое отношение к делу. Что ты! Гамильтон Бергер даже в мыслях не сделает ничего подобного! Гамильтон Бергер будет свято блюсти профессиональную этику. Он, возможно, даже откажется отвечать на вопросы газетчиков, дабы, упаси боже, не нарушить профессионального кодекса. Да только вот беда: полиция наша настолько сообразительна, что прямо-таки с подкорки считывает все потаенные мысли прокурора Бергера. Они совершенно точно знают, что бы сказал Гамильтон Бергер, если бы имел возможность говорить. И уж они-то предоставят журналистам требуемую информацию во всей полноте. С другой стороны, адвокат, представляющий подзащитную, не может замолвить за себя словечко. Он – на крючке.
– Вы хотите сказать, что не сможете даже дать опровержение в газетах? – спросила Делла.
– Что толку в опровержениях? – с горечью произнес Мейсон.
– Тогда я и не знаю, что бы могло нам помочь, – сказала девушка.
Мейсон задумчиво проговорил:
– Бутылка с безвредными таблетками и дробью не вылупилась из икры на дне озера Твомби. Кто-то ее туда бросил. И нам надо иметь железную уверенность того, кто это на самом деле сделал, иначе…
