В “Беркли Барб”, без ссылок на источники, появилась статья, в которой говорилось, что Джоанна арестована за хранение кокаина. “Ага, — послышались голоса, — Вот как федеральные агенты сломали Тима…”. Но эта история была непроверяемой. “Все это вздор, — утверждали другие голоса, — федерапы пытаются внести панику в ряды контркультурщиков…”. Затем хлынула Вторая Волна слухов. В округе Сан-Франциско заговорили, что злодеи-психологи из Вакавилла пытались воздействовать на сознание Тима. Он стал зомби, как Макмэрфи в финале “Полета над гнездом кукушки”, Кеси, как самый настоящий шаман, за десять лет до этого предсказал судьбу Тима, сам того не ведая. По-прежнему извергался вулкан Уотергейта; даже самые закоренелые антипараноики и скептики в отношении Теорий Заговоров не могли не прийти к выводу, что Правительство способно на все…
И никто из нас не мог получить весточки от Тима или написать ему письмо. Федералы полностью лишили его права переписки и общения с родственниками и защитником.
Лао-Цзы (по крайней мере, в изложении Лири) говорил, что Великое Дао чаще всего окружает тех родителей, которые охотно учатся у своих детей. Эта мысль вызывала у меня значительное ментальное напряжение и протест, поскольку на этом временном отрезке нашего рассказа мои дети превратились в весьма самодостаточных подростков и занимались оккультизмом с куда большей степенью энтузиазма и куда меньшей долей скептицизма, чем мне это казалось разумным.
В течение нескольких лет, несмотря на все мои усилия помнить высказывание старого доброго Лао-Цзы и действительно слушать своих детей, мы не могли обсуждать эти вопросы без споров. Они верили в астрологию, которую я по-прежнему считал чепухой; в реинкарнацию, хотя я считал это экстравагантной метафорой, которую не следует воспринимать буквально; в доктрину кармы, оптимистично утверждавшую, что зло действительно наказывается, а добро действительно вознаграждается, хотя лично я считал это фантазией, в которой желаемое принимается за действительное, как в христианской идее о Рае и Аде. Но хуже всего было то, что они испытывали непреодолимое влечение к различным восточным “учителям”, которых я считал отпетыми шарлатанами, и безграничное презрение ко всей научной методологии Запада.
Моя точка зрения полностью совпадала с точкой зрения Алистера Кроули, когда он писал:
Мы не возлагаем надежд
На Богородицу или на Голубя;
Наш метод — Наука,
Наша цель — Религия.
