– Жируете, – тоскливо повторил он, вытирая губы салфеткой: на бумажной поверхности проступили красные пятна. Сплетни про Яромила его больше не интересовали, жрец оседлал любимого конька. – Московиты как мясо в крови катаются, а у нас уже год оргий не было. Без них – какая черная месса? Бюджет не отпускают, сидим на хозрасчете. Гетер не пригласишь, с деревенских-то вампирш что взять? Дуры крепостные, в болотах обитали. На праздничной оргии в честь Дня сошествия в Ад от них нормального минета, и того не дождешься. Они если что сосать умеют, так исключительно кровь.
– Ой, да что у вас в провинции в минете-то понимают? – презрительно ответил вурдалак-«<мушкетер», на чем дискуссия сама собой иссякла.
…Через пару минут, когда седовласый жрец-вампир с потухшим лицом в одиночестве досасывал тушку недорогого хомячка, к нему приблизилось некое существо. Длинные, уродливые уши виднелись из-под пышного парика; оно двигалось крадучись, в характерном стиле вампиров-носферату. Соблюдая дистанцию, посетитель беззвучно присел за соседний столик и с интересом изучил запаянное в пластик меню. Лицо жреца пошло крупными пятнами цвета снега: они ярко забелели на мертвенной коже. Подняв голову, носферату осмотрел вин-тажную люстру: оплывая черным воском, на подставках из слоновой кости со славянской неторопливостью таяли толстые свечи.
– Все нормально? – прошелестел ушастый: столь отсутствующим тоном обычно осведомляются, как идут дела у дальних знакомых. Всем по барабану, нормально все у них или нет, но так уж принято из вежливости.
Старик качнул пергаментным подбородком, не поворачиваясь.
– Для этого я и приехал, – задыхаясь от волнения, шепотом произнес он. – Почти сразу после нашей беседы. Когда? Ответь мне, пожалуйста, – когда?
Носферату будто бы не слышал заданного ему вопроса: он погрузился в изучение меню, колеблясь между «Мороженой кровью по рецепту эскимосов» и «Тушканчиком парным с потрошками». Цены впечатляли.
Буфет оглашали сочные звуки дружного всасывания: проголодавшиеся вампиры спешили упиться кровью до начала главной беседы. Впрочем, каждый был уверен – выборы Отца Тьмы отложат еще на парочку ночей.
– Надеюсь, тебе здесь доверяют? – поинтересовался ушастый.
– О да, – улыбнулся старый жрец так, что кожа на мертвых щеках хрустнула. – Прежний Отец Тьмы обожал жертвенные алтари, которые расположены высоко в горах, вдали от разлагающей вены цивилизации. Ведь когда-то европейские вампиры подразделялись на пещерных, лесных и горных. Мы становились изгоями в городах, где сосали гемоглобин лишь безбашенные одиночки, – в глухом подполье, ежесекундно ощущая кол мышцами сердца. Отец Тьмы и сам охотился отшельником в лесу близ песчаных дюн: он знает, как тяжело раздобыть в таких местах даже глоток горячей человеческой крови. Те, кто сквозь долгие века выстрадал голод и жажду, храня верность древним вампирским ритуалам, – не чета декоративным страдальцам, жующим сырых цыплят на алтарях. Отец Тьмы любил «диких» за приверженность основам вампиризма, особо ценились вурдалаки-гурманы, питавшиеся одной черной кровью. С момента своей смерти они обратили девственниц больше, чем зерен на пшеничном поле. Безусловно, почитались и упыри с дальнего Севера – их промысел шел по ночам, когда еще христианство не проникло в Европу. Ты помнишь викингов? В свое время мы в шутку называли их «консервами». Требовались стальные зубы, чтобы прогрызть их щит, затем кольчугу – с целью добраться до вожделенной вкуснятины, милой жилочки на шее…
