Мы часто общались по телефону, но никак не могли решиться познакомить наших собак: чрезмерно подвижное общение грозило травмой, после которой Чарли мог вообще потерять способность передвигаться. Но потом мы все-таки нашли интересное решение.
Лишенный нормальных щенячьих игр, Чарли обожал воду. Попадая в пруд, он часами не вылезал оттуда, мастерски нырял, охотился за палками и вырывал с корнями кувшинки. Вода вполне годилась для первого контакта: Чарли ни за что оттуда не вылезет, а пугливая Брыся не полезет в незнакомую ей среду. И мы договорились встретиться на ближайшем пруду.
— Брыся, собирайся, мы едем на пруд, гулять с Чарли! Ты рада? — сказала я Брысе как можно более радостным тоном.
— Ой! — неуверенно отозвалась Брыся и на всякий случай поджала хвост. — А это кто такой?
— Лабрадор! И, между прочим, ты на два дня его старше. Так что веди себя, пожалуйста, хорошо и перестань трястись, как осиновый лист!
— А он какого роста? Как я?
— Чарли гораздо больше тебя, но он пока тоже щенок.
— Я не щенок! — обиделась Брыся. — Почему ты меня все время щенком обзываешь? Как куда ни пойдем — «Не бойтесь, это — щенок!», «Не пугайтесь, это — щенок!». А я, может, хочу, чтобы меня все боялись!
Я решила воспользоваться случаем и заставить Брысю изменить поведение.
— Брыся, а ты знаешь, как определяется собачий интеллект? — спросила я.
— Ин-ти-лект? Это еще что такое?
— Интеллект — это то, что в голове. Вот как определить, умна ли собака?
— Не знаю, — пожала плечами Брыся, — может, ее можно об этом прямо спросить?
— Ну, пойди спроси у йорка.
Брыся побежала спрашивать. Вскоре она вернулась, расстроенная.
— Он сказал, что не знает. Как быть?
— Так вот, интеллект собаки определяется, исходя из ее способности принимать во внимание контекст и соразмерять с ним свое поведение.
— Как-текст? — переспросила Брыся, наморщив лоб. — А это что?
— Сейчас объясню! Например, если ты увидишь, как кто-то входит к нам в дом, что ты сделаешь?
— Для начала я его облаю, а потом ущипну за ногу! — сказала Брыся и гордо щелкнула зубами.
— Почему?!
— Как, почему? А чего он тут ходит?! Может, это чужой? Или грабитель?! — она вздыбила шерсть и оскалилась.
— А если мы готовим праздничный ужин, и к нам пришел человек?
— Все равно облаю! — чувствуя подвох, упрямо пробубнила Брыся. — И ущипну! А там посмотрим.
— Этот твой ответ и говорит о том, что ты — глупая собака. Ну, или пока еще не очень умная.
— Почему? — насупилась Брыся.
